XVII. Грязь, кровь и вино!

— Ты же опытный человек, профи, чего артачишься? — Крупный мужчина с породистым лицом недоуменно смотрел на меня, я же безразлично глазел в окно на зимний город, ярко украшенный к Новому Году, и спешащих по своим делам людей. Мы сидели в просторной машине на заднем сиденье и беседовали. Точнее, говорил он, а я слушал. — Сделай, как он просит, и десять миллионов евро поступят на твой счет в тот же день!

— Что мне евро, когда кругом санкции?

— Издеваешься? У тебя столько личин, деньги переведут на любой из твоих зарубежных счетов, только скажи, на какой именно.

— Скучно там, за границей, холодно опять же, и народ унылый. Тоска.

— Знаешь, что? — Мужчина начал раздражаться. — Дело твое. Это был последний разговор, последнее предложение. Дальше решай свои проблемы сам.

— Я всегда решаю свои проблемы сам…

Опять я провалился в воспоминания о своей прошлой жизни. И опять мало что понял из тех отрывков, что пробивались через барьер заблокированной памяти. Финал этой истории я уже видел — там меня застрелили прямо в голову. Теперь мне демонстрировали, так сказать, предысторию. Но я даже имени своего вспомнить не мог, ни одного близкого лица не помнил. Пустота.

— Вы слишком нагло посмотрели на меня, будьте любезны объясниться!

— Что вы говорите? Я смотрел вовсе не на вас, а вон на ту прелестную девушку, продающую цветы. Вам довольно такого объяснения?

— Это даже хуже. Значит, вы смотрели сквозь меня!

— Я смотрел мимо вас, это иное. Но если вы настаиваете…

— Да, сударь, я настаиваю. Вы оскорбили меня, и я требую извинений! Иначе…

— Иначе?

— Иначе мы прогуляемся с вами к монастырю Дешо, там есть одна полянка, где мы сможем уладить все наши разногласия.

— С удовольствием! Я как раз хотел размяться с утра пораньше!

— Немедленно?

— Разумеется, такие дела не могут ждать до обеда…

— Ваше имя, сударь?

— Шевалье де Латр, мушкетер Его Величества.

— Шевалье де Брас к вашим услугам…

Как же легко все оказалось. Отыскать де Латра, последить за ним денек-другой, запомнить все его обычные маршруты, а после под выдуманным предлогом бросить ему вызов. Главное, без лишних свидетелей, все, как я хотел. Теперь остается только заколоть юношу, и задание выполнено. Пара пустяков…

Вот так, оказывается, де Брас вызвал его на бой, после чего хладнокровно убил уже моей рукой. Ну, или почти моей. Иногда я сомневался, кто отдает приказы телу: то ли я сам, то ли действовала некая мышечная память шевалье. В любом случае, теперь я точно увидел, что убили де Латра безо всякой жалости, расчетливо, как свинью на бойне. Де Брас выступил в роли обычного средневекового киллера, убийцы по найму. Признаться, действовал он продуманно и задачу свою выполнил. И, скорее всего, никто и никогда не узнал бы о его участии в дуэли, если бы не излишне ревностно выполнявший свои обязанности новый слуга Перпонше, вернувшийся к стенам монастыря, чтобы позаботиться о теле убитого юноши. Право, никогда не знаешь, какая доска на мосту окажется гнилой.

— Сука! Сука! Дерьмо! Мать вашу, демоны, отпустите меня обратно!

— Доктор, он опять бредит! Что это за язык, на котором он говорит? Какое-то варварское наречие… Дайте ему еще порцию вашего отвара!