XX век как жизнь. Воспоминания

Фигура политического пилотажа, которую выполнил Примаков (она получила название «петля Примакова»), была правильным тактическим ходом в рамках неверно выбранной стратегии. Тактика, исходя из здравого смысла, минимизировала политические потери России. И это получилось. Стратегия, исходя из прежних имперских установок, требовала играть с НАТО на равных. Но это не получилось. НАТО продолжала гнуть свою линию, а мы, перебросив в Косово российские войска, фактически эту линию поддержали.

Не могу не сравнить «петлю Примакова» с аналогичной фигурой политического пилотажа, которую я бы назвал «петля Миронова». Другое время, другая страна, но… По приглашению кнессета в Израиль прибыл спикер Совета Федерации Сергей Михайлович Миронов. По заведенному ритуалу в таких случаях предусматривается «уравновешивающий» визит на территорию Палестинской национальной автономии, то есть к Арафату. Так планировалось и на этот раз. Однако Миронов не доехал до Арафата, отменил визит. Счел его неуместным на фоне очередного кровавого террористического акта.

«Поступок Миронова, — писал я в еженедельнике „Профиль“ (№ 26, 2002), — вызвал неоднозначную реакцию среди российских политиков. Это понятно. И в Федеральном собрании, и в администрации президента, и в правительстве сталкиваются разные позиции, разные подходы к ближневосточному урегулированию. Еще сохранились политики, которые видят источник зла в Израиле. Многие склонны ответственность за нынешнее обострение конфликта распределять в равных дозах между Израилем и палестинцами. Официальная политическая линия Москвы определяется этим положением. Наконец, есть политики, которые корни кризиса видят в безответственности, экстремизме, двуличии Арафата.

Как официальный политик Миронов должен был следовать официальной политической линии. Но настоящий политик тем и отличается от политика по должности, что в нетривиальных ситуациях он может себе позволить быть сначала человеком, а уж потом политиком.

„Петля Миронова“ заставляет задуматься даже тех, кто не любит утруждать себя этой тяжелой работой.

В общем, избежав объятий Арафата, Миронов поступил достойно и честно. Борьба с терроризмом предполагает один критерий.

И вот еще что. Приятно отметить, что президент иногда сотрудничает с независимо мыслящими людьми, не боящимися самостоятельных решений. Издержки, минусы могут быть, но плюсов несравненно больше».

«Петля Примакова» шла из психологии прошлого, диктовалась представлениями об имперском величии и не сказалась на дальнейшем развитии отношений с НАТО. «Петля Миронова» ориентировалась на будущее и, будем надеяться, скажется на корректировке нашей ближневосточной политики.

* * *

События в Косове и вокруг Косова, обрушивая на нас острейшие, требующие немедленного решения политические вопросы, вместе с тем заставляли задумываться над привычной социально-политической формулой: «право наций на самоопределение» (в коммунистическом, большевистском варианте добавлялось: «вплоть до полного отделения»).

Если, согласно правосознанию XX века, все народы имеют право на самоопределение, почему мы не поддерживаем стремящихся к самоопределению косовских албанцев? Почему мы воюем в Чечне? Почему не хотим признать независимость Абхазии или Приднестровья?

У меня не было готовых ответов на эти вопросы. Но были какие-то домашние заготовки, какие-то гипотезы, которыми я делился с читателями.

Начнем с того, что XX век был веком крушения великих империй. После Первой мировой войны исчезли империи Оттоманская и Австро-Венгерская. После Второй развалились колониальные империи Великобритании, Франции, Голландии, Бельгии. Последней распалась Российская империя, исчез Советский Союз. Можно спорить по поводу того, насколько понятие «империя» приложимо к Советскому Союзу. Но бесспорно, что за всеми этими фактами одна из главных закономерностей уходящего века — ранее несамостоятельные, часто угнетенные, подавляемые нации добивались своей государственности, утверждали себя в качестве самостоятельных политических единиц, создавали свои государства.

Этот «взрыв национализма» инициировал цепную реакцию перемен. Везде обострилось национальное самосознание. Вырос интерес этносов к самоидентификации, к собственным истории и культуре. Там, где, казалось бы, национальный вопрос давно решен, возник своего рода «вторичный национализм».

Посмотрим на карту.

Канада. Рвется на свободу франкоязычный Квебек.

Великобритания. В порядке, как говорят англичане, «деволюции» Шотландия и Уэльс отвоевали право иметь свои парламенты.

Франция. Активно действуют сепаратисты на Корсике.

Испания. Продолжают собирать кровавую дань террористы Страны Басков. Спокойнее, но основательнее отстаивает свои права Каталония.

Бельгия. Напряженными остаются отношения между Валлонией и Фландрией. Смотрит в сторону немецкая община.

Македония. Пример Косова заразителен.

Еще более запутанной, конфликтной является ситуация в Азии и Африке. Тут национализм еще самый что ни на есть «первичный».

У Китая проблемы с Синьцзяном, Тибетом и Внутренней Монголией.