XX век как жизнь. Воспоминания

Мы не могли не написать о том, что думаем. Совершенно ясно, что решение ЦК по этому вопросу не может рассматриваться как обычное решение, принимаемое по ходу работы. В том или ином случае оно будет иметь историческое значение. Мы надеемся, что это будет учтено».

Письмо подписали:

Л. А. Арцимович, академик.

О. Н. Ефремов, главный режиссер театра «Современник».

П. Л. Капица, академик.

В. П. Катаев, писатель.

П. Д. Корин, художник.

М. А. Леонтович, академик.

И. М. Майский, академик.

В. П. Некрасов, писатель.

Б. Н. Неменский, художник.

К. Г. Паустовский, писатель.

Ю. И. Пименов, художник.

М. М. Плисецкая, балерина.

А. А. Попов, артист.

М. М. Ромм, режиссер.

С. Н. Ростовский (Эрнст Генри), писатель.

С. Д. Сказкин, академик.

А. Д. Сахаров, академик.

Б. А. Слуцкий, поэт.

И. М. Смоктуновский, артист.

И. Е. Тамм, академик.

В. Ф. Тендряков, писатель.

Г. А. Товстоногов, режиссер.

М. М. Хуциев, режиссер.

С. А. Чуйков, художник.

К. И. Чуковский, писатель.

Через несколько дней пришло еще одно письмо аналогичного содержания. Его подписали:

A. Агшханов, академик.

Б. Асатауров, член-корреспондент.

B. Дудинцев, писатель.

В. Жданов, академик.

П. Здрадовский, академик.

И. Ильинский, артист.

М. Кнуньянц, академик.

A. Колмогоров, академик.

B. Мурадели, композитор.

И. Никифоров, историк.

C. Смирнов, писатель.

Г. Чухрай, режиссер.

И. Эренбург, писатель.

«Подписанты» могли бы радоваться. На XXIII съезде никакого пересмотра решений о культе личности не произошло. Произошло другое. И не на съезде, а независимо от съезда. Послехрущевское руководство, мало что меняя на верхних, официальных, парадных этажах идеологии, дало понять «местам», что желательно умерить антисталинские настроения, осадить «очернителей» нашей славной истории.

«Деятели интеллигенции» явно переоценили «принципиальную решительность» партии и народа, да и многих представителей интеллигенции. Брежнев понимал это и пользовался этим. В лучшем случае он закрывал глаза на контратаки сталинистов, на то, что значительная часть аппарата ЦК поощряла, поддерживала такие атаки.

Примеров сколько угодно.

Пропустили «сквозь строй» и ошельмовали великолепную, честную книгу А. М. Некрича «1941. 22 июня».

Вновь стали усердно перелицовывать, подгонять под «генералиссимуса» историю Великой Отечественной войны.

* * *

Приступили и к очередному переписыванию истории партии.

Секретарь ЦК КПСС Б. Н. Пономарев, который «курировал» подготовку учебного пособия по истории партии, попросил меня дать оценку проекту программы по курсу истории КПСС. Программа — это значит то, чему и как будут учить студентов.

Приведу несколько выдержек из моих «Замечаний» (они были переданы Пономареву 17 июля).

«Ныне принято говорить о „патриотическом воспитании на героическом прошлом“. Причем предполагается, что чем больше мы будем говорить о победах и меньше о поражениях, тем эффективнее будет такое воспитание. К сожалению, это — опасное заблуждение. Скептицизм, нигилизм, неверие в партийные лозунги и программы, — а такая „болезнь“ существует, особенно среди молодежи, — вызваны отнюдь не тем, что мы много говорили о теневых сторонах истории КПСС и мало о светлых. Указанная „болезнь“ вызвана иными причинами. Молодежь теряет доверие к нам, становится циничной и скептической, когда она видит разрыв между словом и делом, нежелание говорить правду, недоговорки и лицемерие, когда она видит, что каждое крупное изменение в руководстве ЦК КПСС ведет к существенному пересмотру курса истории партии, и каждый раз это делается под лозунгами „объективности“ и „научного подхода“.

Я вынужден высказать эти самые общие соображения, ибо именно они определяют мою отрицательную оценку проекта программы в целом. Этот документ — шаг назад от тех позиций, которые уже завоевала наша историческая наука. Преподавать такую историю КПСС — значит не воспитывать, а разлагать студентов, подрывать у них веру в партию, в ее возможности и желание правильно оценить пройденный путь во всей его сложности и противоречивости.

Основные пороки проекта программы концентрируются вокруг вопроса о роли и значении И. В. Сталина. На первый взгляд именно здесь авторы проекта демонстрируют свою объективность: вновь появилось имя Сталина, отмечаются его „недостатки“, в списке литературы фигурируют его работы. Однако это лишь видимость объективности… Под прикрытием „объективности“ в проекте по существу оправдывается вся деятельность И. В. Сталина».

Завершая анализ конкретных сюжетов, который занимает несколько страниц, я пишу: «Проект программы даже не пытается подойти к культу личности как к определенному социально-историческому явлению, общему для многих, если не для всех, социалистических стран. Не ставится вопрос о его причинах, о живучести его последствий, — а ведь без всего этого невозможно научное изучение истории КПСС».

Три заключительных вывода:

«1. С научной точки зрения проект программы по истории КПСС несостоятелен, ибо он искажает историю партии, умалчивает как раз о тех проблемах, которые в последние годы находились в центре внимания историко-партийной науки и всей советской общественности.