XX век как жизнь. Воспоминания

По периметру дачного участка были густые заросли кустов. Среди них мы разглядели нити тонкой проволоки. Нам объяснили, что если злоумышленник коснется проволоки, на пульте охраны загорится лампочка и зазвенит звонок. «Не верю!» — вспомнили мы Станиславского. И как-то поздно вечером, имитируя злоумышленничество, длинной палкой прошлись по кустам. Поскольку никто не прибежал, было понятно, что лампочка не загорается и звонок не звенит.

Бдительнее оказались пограничники. Ночи были душные, и Арбатов устроился спать в пляжной палатке. Тут его и настигли ученые собаки. Не лаяли. Молча стали рядом. Ждали подхода пограничников. Узнав об этом эпизоде, Брежнев распорядился собак на пляж не пускать. И Арбатов спал спокойно.

* * *

После Ялты еще какое-то время на даче Горького, и вызов в Завидово.

Установилась такая практика. Сначала Брежнев посылал черновой проект узкому кругу лиц, чье мнение его интересовало. Вместе с ним мы проходились по замечаниям, что-то принимали, что-то — нет. И только после этого следовала официальная рассылка: всем членам и кандидатам в члены политбюро и секретарям ЦК КПСС. Учетом (или неучетом) их замечаний кончалась работа над документом. Поэтому все, что говорил генеральный секретарь, считалось не только его мнением, но позицией ЦК.

К нашему приезду Брежнев уже получил отзывы на проект. Это был тот проект, где даже после Ялты сохранились результаты нашего вольнодумства. Там не было «врагов народа», не было троцкистов, бухаринцев, шпионов и предателей, пробравшихся в руководство партией. Там была борьба с политической оппозицией. Там не было возвеличивания Сталина. Там была попытка противостоять напору неосталинистов. В общем, повторяю, это была, как нам казалось, история послеоктябрьского развития почти без мифов и легенд.

Брежнев вручил нам замечания на 21 странице, заметив, что подписи он снял: «Не важно, кто говорит, важно, что говорят!» И дал нам два дня на «обмозговывание». Уже по этому сроку мы поняли, что бьют нас крепко.

Автор замечаний (скорее всего, это был или Голиков, или Трапезников) избрал простой и понятный любой партийной душе алгоритм. Есть утвержденные политбюро тезисы ЦК КПСС к 50-летию Октября. Доклад должен соответствовать этим тезисам. Далее по схеме: в тезисах сказано так, а в проекте совсем не так. И припев: этот вопрос лучше освещен в материале отдела пропаганды.

Невозможно кратко изложить конкретное содержание замечаний. Они тонут в общих словах, по всем направлениям возвращающих нас к «Краткому курсу». Но все же один ароматный пример.

«Вызывает категорическое возражение не только замалчивание опасной для партии в свое время деятельности троцкистов, правых националистов и др., но и явное стремление реабилитировать всех главарей этих антиленинских и антисоветских группировок… Такой подход к троцкизму и правым оппортунистам воспринимается только как попытка ревизовать историю нашей партии, воздвигнуть на пьедестал главарей троцкизма и правого оппортунизма. Надо подумать, с каким трауром это было бы встречено в нашем народе и партии прежде всего. Говорить в юбилейном докладе о „заслугах“ Троцкого, Каменева, Зиновьева и других проходимцев — этого еще свет не видел».

Автор с восхищением вспоминает «две такие бессмертные работы Сталина, как „К вопросам ленинизма“ и „Об основах ленинизма“».

В связи с тем, что вопрос был поднят на принципиальную высоту, мы вручили Брежневу наш письменный ответ на 7 страницах.

По поводу отношения к «проходимцам» мы писали: «В наши дни, когда издано Полное собрание сочинений В. И. Ленина с обширными комментариями, когда издаются стенографические отчеты партийных съездов и когда, следовательно, каждый коммунист может судить о действительной роли тех или иных деятелей, возвращаться к эрзац-истории сталинского типа — значит подрывать доверие и уважение к партии, к ее способности спокойно, объективно судить о собственном прошлом».

«Хотелось бы подчеркнуть, — продолжаем мы мысль, — что автора замечаний заботит отнюдь не качество доклада. В данном случае доклад — лишь повод, в связи с которым изложена определенная политическая платформа. Эта платформа ясна: перечеркнуть все, что сделано после XX съезда КПСС, отбросить Программу КПСС, поставить под вопрос крупнейшие мероприятия, осуществленные в стране после октябрьского (1964) пленума ЦК КПСС. Замечания пронизаны одной мыслью — восхвалением, возвеличиванием того периода в жизни партии и народа, который связан с грубыми нарушениями социалистической законности, ленинских норм партийной и государственной жизни. Нельзя не обратить внимание на то, что автор замечаний по существу смыкается с позицией группы Мао Цзэдуна…

Благотворные, прогрессивные изменения, происшедшие в стране и партии после XX съезда, в принципе необратимы… В таких условиях любая попытка повернуть вспять — какими бы благими намерениями она ни вызывалась — не только не ведет к укреплению порядка, а, напротив, создает дополнительные трудности».