XX век. Хроника необъяснимого. Год за годом

— Я так растерялась, что взяла и выплеснула на стол остатки чая, — рассказывает Е. Малагина. — Наверное, мне не надо было этого делать, потому что в тот же миг монета исчезла. Только в скатерти осталась дыра с темными краями, а на полировке стола — белесое круглое пятнышко.

Потом мы, забыв про фильм, долго спорили. Муж говорил, что это были новые 50 рублей (монетой) орлом вверх. А дочка обзывала нас „слепыми совами“ (у нас с мужем у обоих сетчатая катаракта) и утверждала, что это была золотая монета, царский червонец. И тут меня словно ударило, вспомнилась давняя семейная история — мне ее мать рассказывала.

Это было после революции. Пришли в нашу квартиру чекисты с обыском. Найти ничего не нашли (мои родители жили бедно), но у отца был припрятан на „черный день“ золотой червонец. На вопрос: „Золото есть?“ — отец вынул монету из коробки и в сердцах бросил на пол: „Забирайте!“ Но золотой то ли закатился куда, то ли просто исчез. Еще два часа чекисты обшаривали комнату, но так ничего и не нашли. Вот я и подумала: а не могла ли это быть та самая монета? Глупо, конечно, но других объяснений для этой истории у меня нет…»

382

Выходящая в Грузии независимая еженедельная газета «Дрони» за 18 апреля (№ 15) опубликовала небольшой рассказ, автором которого был единственный сын сталинского наркома — известный ученый-ракетчик, директор и главный конструктор одного из научно-исследовательских центров в Киеве Серго Гегечкори (Нина Теймуразовна Гегечкори была супругой Берии). Позже рассказ был напечатан газетой «Куранты».

«…В тот день утром было запланировано заседание Президиума ЦК, где с речью должен был выступить Берия. Накануне он дома сказал, что намерен раскритиковать тогдашнего министра госбезопасности Игнатова, считая, что именно министром были инспирированы так называемые мегрельское и дело врачей и что это было направлено против него, Берии. Заседание Президиума почему-то отложили, и Берия вернулся домой позавтракать. Он всегда старался питаться дома.

В полдень в кабинет Ванникова (где в Министерстве вооружений работал тогда инженер-полковник Серго Берия на должности начальника конструкторского бюро) мне позвонил дважды Герой Советского Союза летчикиспытатель Анохин и сказал, что наш дом на улице Качалова окружен армейскими частями. Шел настоящий бой. Это означало заговор против Берии и не сулило мне ничего хорошего. Он же предложил мне вариант побега. Я ответил отказом.

Я и генерал Ванников тотчас же отправились домой. Наш одноэтажный дом и целый квартал были окружены солдатами, показалось, что сюда направили целую дивизию. Бой уже был закончен. С моим отцом тогда было пятеро личных телохранителей.

Авторитет Ванникова спас меня тогда от ареста и расстрела. В тот же день свидетели сказали мне, что после короткой стычки из нашего дома вынесли человека, накрытого брезентом. Он был или убит, или тяжело ранен. После этого Берия исчез. Ни мертвого, ни живого никто его не видел.

После меня и мать арестовали. Я сидел в Лефортовской тюрьме, мать — на Лубянке. После 16 месяцев пыток и истязаний нас освободили и выслали в Свердловск. Затем разрешили жить в Киеве.

Спустя несколько лет ко мне пришел бывший секретарь ЦК ВЛКСМ Михайлов. Он был одним из членов тогдашнего состава суда, который осудил Берию. Михайлов сказал, что это был судебный фарс и что сидящий в темном зале человек, который говорил лишь „да“ или „нет“, не был Берией.

Летом 1958 года неизвестное лицо прислало мне фотоснимок, на котором был запечатлен гуляющий на одной из улиц столицы Аргентины Буэнос-Айреса Лаврентий Берия…»

Сенсационную публикацию грузинской газеты комментирует Аркадий Ваксберг.

Скончавшийся в Москве при весьма загадочных обстоятельствах бывший согражданин, а затем известный израильский историк и политолог Михаил Агурский посвятил одну из своих работ исследованию всевозможных подделок и фальшивок, связанных с жизнью советских знаменитостей: безотказно действующий манок для любителей сенсаций. Если бы он был жив, то, несомненно, с большим удовольствием пополнил бы свою копилку апокрифов этой миниатюрой.