XY?

Тут тепло. Даже жарко. Как в Африке, хотя я там и не был, но чувствую, что так оно и есть.

Но я одет как надо. Футболка с надписью: I hate the Nike, because this t-short is original Reebok. Джинсы. Кеды «Converse». И православный крестик.

Но крестик меня не спасет от жары. И вообще.

Музыку я выключил, чтобы не посадить зарядку на телефоне.

Я не понимаю как этот «свет в конце» освещает весь туннель.

Да и не понимаю, как я тут оказался.

Это точно не сон, я умею отличать фильмы сознания от реальности.

Все это так реально. Ультрареально. Эти стены, этот блеск, ощущения глаз. Все это осязаемо. Вон, стена какая, по ней ударишь сильно, так руку сломаешь.

Через сто метров я заметил другое свечение, точнее блики, которые падали от стен. Очень похоже на стекло.

Я немедленно ускорился.

Дальний блик, буду называть его – основной свет, не приблизился, не отдалился, он так и остался мелкой белой точечкой, пикселем.

А ближний блик стал намного ближе.

Все это строение, туннель, как я уже говорил, похоже имел форму горизонтальной прямоугольной призмы, внутри которой я.

Это так, к слову.

Действительно, свет отражало стекло, как я и думал. Я встал напротив, а там…

А там…

Там, за стеклом подводный мир.

Но это не аквариум.

Да, за стеклом есть акулы, киты, медузы, подводный дракон (реально!), дельфины и еще какие-то мелкие рыбешки, чьих названий я не помню или не знаю.

Все эти морские жители не просто плавают внутри синего бесформенного тела моря, они обсуждают что-то как люди.

Серьезно.

Они говорят о чем-то. Не знаю о чем, но на это интересно смотреть.

Их мимика, движения вокруг себя от раздражения. Забавно.

Похоже, я вник, про что они говорят.

Акулы и киты прижимаются к дракону, который видимо их босс. Дельфины с медузами стоят в стороне и то и дело огрызаются на дракона. А рыбешки просто смотрят на всю эту разборку.

Дракон находится под ракушками с жемчужинами.

Видимо, они говорят о деньгах, которые они не поделили, точнее о жемчужинах.

Как все меркантильно.

Пойду дальше.

Все в порядке

Интересно было посмотреть на аквариум.

Я заметил то, что я еще ни разу ничего не говорил вслух.

Чтобы такое сказать? Пошлое? Или просто поговорить с пустотой? Не знаю.

– Есв в екдяроп, – сказал я, но мое предложение прозвучало как-то не так.

Я еще раз попытался сказать: «все в порядке», но получилось снова: «Есв в екдяроп». Потом еще раз и результат тот же. Нехорошо.

Я наконец-то додумался.

Слова, произнесенные мной, произносились в пространстве задом наперед.

И что теперь не говорить?

– Дерб! Он ончыбоен.

Все эти слова, которые говорю, произносятся так же легко, как и повседневные. Тем более я не принимаю никаких усилий, чтобы обработать в голове слово, вывернутое наизнанку.

А наоборот, произносить слово задом наперед, чтобы получилось нормальное, оказалось довольно тяжело.

Я долго в голове переводил слово «нормальный» на бликовый (так я назвал язык в этом месте).

Я попробовал:

– Ронмальный. Нилб! Ен ьсолчулоп.

Тогда мне в голову пришла идея.

Что если я сам буду ходить задом наперед.

Этого я боялся больше всего. Вдруг упаду.

Мне сразу вспомнился отрывок из диснеевского мультика про Микки Мауса произведенный на реверсе (с конца в начало). Это действительно страшно. В диснеевских же мультиках все начиналось плохо и заканчивалось хорошо, тут наоборот. И эти голоса, как будто инквизиция пытает сатану.

Все.

Выкинуть этот бред из головы.

Я повернулся спиной к свету и продолжил идти.

– Раз-раз, меня слышно?

Да!

Сработало!

Теперь проверено. Когда я иду неправильно, голос звучит правильно. Как кумиры, чем они не правильней, тем вернее их слова. Или в данной ситуации не уместно?

Кстати, я раньше не замечал, что за мной такая глубокая черная мгла, из которой тоже светятся… глаза?

Глаза

Я все еще иду спиной к свету и смотрю на эти глаза.

Или скорее сопряжение геометрических плоских фигур это а не глаза. Белые овалы, в которых бегали черные кружки. Как в мультиках. Когда темнота, обычно всегда именно так их изображают.

Я иду, а они следом.

Интересно, кто носит эти овалы на своей голове.

Чертой между глазами и мной был градиент света, переходящего в темноту, растянувшийся метров на десять.

Я стал приглядываться к этой черни. Она стала увеличиваться.

И я стал слышать шепот. Глаза спрашивали меня:

– Холодно?

– Нет.

– Скоро будет холодать.

– С чего бы?

Глаза замолчали, сделав мой вопрос риторическим.

– Отвернись, или мы тебя догоним.

– И что дальше?

– Ты будешь с нами в темноте. А в темноте не видно света.

– А этот свет впереди вы видите?

– Нет. Поэтому отвернись, иначе будешь с нами бродить в потемках.

Я их послушал и отвернулся.

Потолок

Делать было нечего. Я мерно шел по твердой дороге.

Я посмотрел на потолок и увидел длинный стишок:

Нет, в облачности нет звезды,

за дверью холод – холодильник.

А на снегу мои следы,

я сам себе квартирник.

Куда ушел менталитет?

Он где-то там, где и звезда.

Я социальный экстраверт.

И "нет" с оттенком "да".

Я говорил белиберду

и часто врал. К чему?

Я так искал свою звезду.

Теперь начну:

Я сам себе исповедальня.

Быть может, РПЦ.

Какая мерзость все свиданья,

как чирей на лице.