You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Сара тоже улыбнулась и почувствовала легкость в затылке. Это снова заставило мужчин взорваться.

Джейн вышла чуть раньше. Наверное потому, что она быстро наскучила своему новому другу, а может его не зацепила её нервозность. Вряд ли это можно было назвать пороком, скорее отягощающим обстоятельством. Но правда была такова, что Джейн была отсеяна за невозможностью доставить то самое удовольствие. Всё было проще, чем думалось.

Вскоре автомобиль остановился на подходящей улице в разумных десяти метрах от нужного дома и Сара благодарно улыбнулась мистеру Соломонсу.

Когда она выбралась из машины почти полностью, он остановил её, дерзко прихватив за рукав школьной формы: — Может, прогуляемся?

Сара засмущалась и глупо ответила: — Нет, я уже должна быть дома, иначе папа… Он прикончит меня, если узнает, что я гуляла с вами, — торопливо добавила она.

Алфи сухо хмыкнул.

Конечно, Дарби теперь понимал, что отпускать Сару с ним — дело гиблое и неблагодарное. А десять лет назад было всё иначе, потому что Сара была мала и Алфи не был для неё угрозой.

К слову, жизнь её могла бы сложиться иначе, если бы Сара просто сказала «нет» здесь и сейчас, без объяснения обстоятельств и надежд на еще одно предложение. Но она была недостаточно смелой и весьма наивной, чтобы верить в разновозрастную любовь. В общем-то, это было объяснимо.

Алфи заглянул в её лицо.

— Завтра снова в школу? — легко спросил он и, потеряв дар речи от ярости на себя, Сара смогла только застенчиво подтвердить его теорию. Всё-то он о ней знал. Внутри её жгло от стыда от очевидного и известного Алфи.

— Может тогда в следующую среду выпьем кофе? — Алфи был настойчив и Сара была рада его второму предложению, которого, как ей казалось, могло не последовать. Он знал, что ей нет восемнадцати лучше всех и его это не смущало.

— Нет, — снова ляпнула Сара игольчито, — У меня ведь дополнительные занятия по средам и пятницам.

Алфи потер руки: — Их можно пропустить, ради меня, не так ли, да? — окинув глазами её до убийства детски непосредственную мордашку.

У него был забавный акцент, как и у Тавы Соломонс. Он так любил добавлять «да», «таки» и «однако», что когда Сара вспоминала его хриплые ехидные реплики, то они всегда всплывали в её голове с этим вводными словами, вошедшими в речевой запас. Даже его стоны в постели, когда он получал свой «билетик в рай», с его губ срывалось «да-а» или «м-м-м» на еврейский лад и они звучали чуть протяжней, чем в ходе обычной беседы.

Сара прекрасно знала, что Алфи еврей. В тот день, как и всю свою жизнь, она не придавала этому значения и слишком поспешно.

Что дали знаменитые еврейские гении миру? Спиноза или Маркс? Теологию и коммунизм. Алфи же дал миру огромное количество алкоголя для пущего морального разложения.

***

Сара переметнулась через огромную лужу и столкнулась с главным дворовым «авторитетом» — Батистом Бьянки. Мальчишка приехал из Италии с матерью и сразу понравился Саре. Она видела, что это не совсем безответно, когда юноша пригласил её на танцы.

Сара посмотрела в глаза Батисту, лицезря как оно скривилось в жалости.

— Тебя кто-то обидел? — спросил он прямо и Сара лишь покачала головой в отрицании, продолжая идти.

— Хочешь чипсов? — предложил Батист.

Сара отрицательно хмыкнула: — Не хочу, спасибо.

Батист улыбнулся своей легкой улыбкой, которая так ему шла. Он был красивым парнем, так считали многие девчонки, но что до него Саре? Её вкусы были специфичны и базировались на одном джентльмене с бородой и серыми глазами.

— Может, содовую? — не унимался он, успевая за широким шагом девушки.

— Купи мне сигарет, — бросила Сара наотмашь, только бы Батист от неё отвязался.

— А деньги у тебя есть? — спросил он осторожно.

Сара кивнула: благодаря отцу и даже Алфи, у нее всегда водились деньги. Она запустила руку в карман и Батист нервно рассмеялся.

— Да, ладно тебе. Я куплю.

Девушка понуро угукнула, наблюдая как внутренний карман его пиджака ходит ходуном.

— Что это у тебя?

Батист пожал плечами, раскрывая пиджак, где сидел маленький щенок.

— Правда красавец? Породистый!

Сара, взглянув на маленькую мордочку недельного добермана, невольно подумала об Алфи, ведь он так любит собак.

Сара стёрла слезы и, погладив щенка, улыбнулась:

— Он солнышко. Можно взять его себе?

Батист растерянно пожал плечами.

— Мне казалось, ты боишься собак. Ты хоть представляешь до каких размеров вырастет это «солнышко»? — возмутился юноша.

Сара вздохнула. Она, как раз таки, больше всех понимала до каких размеров вырастают подобные собаки. Алфи ей рассказывал. А ещё она видела, как Алфи горевал, когда умер его любимый пес Джим. Казалось, его уход разбил Алфи сердце. Он любил Джима и вкладывал в него душу.

Сара подумала о том, что Алфи вкладывался и в неё. И её уход, нелепое расставание, могут убить Алфи без ножа. Жалость, смешанная с любовью на дне бокала, который Алфи крутил в руке, позвякивая льдом, омывала края её сердца жгучей болью, точно выплеснутой на открытую рану ромом.

Сара посмотрела на Батиста и его симпатичный облик был ей противен, пока в глазах стояло лицо Альфреда.