You raped my heart (СИ)

Их пятеро. Эрик, Питер и двое незнакомых Кристине людей из афракционеров: пергидролевая блондинка с пирсингом и черными, ободранными ногтями и лысый парень с хмурым взглядом. Девушка чувствует себя в этой странной компании неуютно и некомфортно. Она всего лишь крепче сжимает одной рукой пистолет. Страх перед этим оружием, пожалуй, сильнее того дискомфорта, что сейчас поселился в ее душе. Стреляет она еще так плохо и совсем не уверена, что сейчас это как-то изменится. Она всего лишь надеется, что оружие не придется использовать по его прямому назначению.

Они идут молча. Эрик время от времени дает знаки, останавливает группу. Они прячутся по стенам и углам. Кристина замечает, как очертания бесхозных, неприветливых домов сменяются черно-белой гаммой и правильными линиями. Искренность — ее родная фракция. Ее и Питера. Может поэтому Эрик взял ее с собой? Ведь кто лучше знает Искренность, кроме ее бывших членов? Кристина фыркает. Вполне правдоподобное объяснение. Вряд ли имеется иное.

Ее взгляд время от времени буравит затылок Эрика. Мощный и кряжистый. Кристина и сама не знает, но отчего-то сглатывает. То ли нервное, то ли что-то еще. Она старается сосредоточиться, но взгляд ее то и дело ловит широкий разворот плеч. Девушка пытается понять, смотрит ли она на этого человека по-новому после того, что сделал вчера Юрай. Она признается в том, что бесстыдно, постыдно хотела Эрика. Ее тело желало его, тянулось к нему, горело такой дикой похотью, что она могла в ней сгореть заживо. Признаваться себе в этом сейчас просто и легко. Потому что появился Юрай, потому что теперь обо всех желаниях касательно Эрика можно говорить в прошедшем времени. Ведь так? Кристина смотрит на его затылок и с каждой секундой все больше и больше убеждается, что так. И ее это несказанно радует.

А потом что-то происходит. Задумалась, попалась. Она понимает, что звучит выстрел, что пуля прошивает стену рядом с ней, и на землю падает каменная крошка. Кристина вскрикивает, закрывает голову руками, приседая, прижимается к стене и слушает удары своего сердца. Она крепче сжимает в обеих ладонях пистолет. Не страшно, просто адреналин. То ли убеждает себя, то ли верит в это. Бросает взгляд в сторону. Питер ловко отстреливается из своего укрытия. Тем же заняты блондинка и лысый парень. Лишь Эрик куда-то пропал из ее поля зрения.

Дураки. Идиоты. Кристина запрокидывает голову и ударяется о камень затылком. Специально. Неужто они думали, что пробраться на территорию любой фракции будет так просто? Дурость. Девушка вдыхает воздух полной грудью и встает на ноги, она делает шаг чуть в сторону, отрываясь от стены, выставляет пистолет вперед и тут снова что-то происходит. Но это уже не внешнее, это внутри. Ее руки начинают предательски дрожать, пальцы до сих пор не слушаются, ладони потеют. И накатывает паника. Кажется, Кристина не может стрелять. Она видит, как прямо на нее наставляют черное дуло пистолета, как чужие руки спускают курок, как летит пуля, а потом ее тело врезается в стену. С такой силой, что у нее, кажется, хрустят кости. Девушка чуть поворачивает голову и встречается глазами с лютым, злым взглядом.

— Ты ебанутая? — Хватка пальцев Эрика на ее локте такая, что Кристине жжет кость. Он прижимает ее всем своим телом к кирпичной стене, давит на ее плечи и выпирающую кость бедра. Девушка хочет освободиться, задышать, потереть ушибленные места. — Не рыпайся, — цедит мужчина. Он упирается одной рукой в стену рядом с ее головой, во второй же руке крепко сжимает пистолет и чуть опускает голову. Эрик шумно дышит и стоит так напряженно. И тут Кристина кое-что понимает.

Перестрелка все продолжается. Она слышит свист пуль, рассекающих воздух. А этот человек стоит и закрывает ее собственным телом. Эрик, ты серьезно?

========== Глава 20 ==========

Он до сих пор чувствует изгибы ее тела, прижатого к каменной стене. Кость бедра у девчонки острая, режущая, кость плеча колкая, а тело маленькое и хрупкое. В его ноздрях до сих пор витает отголосок ее запаха: человеческого пота, страха и чего-то еще, принадлежащего лишь самой Кристине. Эрик морщится.

Ну эту девку на хуй.

Вот так грубо, матерно и беспардонно. Потому что мужчина зол, потому что вены на его шее угрожающе вздыбились, потому что пальцы его подрагивают, а костяшки так знакомо зудят. Ему хочется разнести что-нибудь, к чертовой матери, не оставить камня на камне. Потому что операция провалилась, потому что одного из афракционеров подстрелили, потому что Питер вел себя как идиот всю обратную дорогу, подначивая бледную и напуганную Кристину.

— Захлопнулся! — Эрик так рявкает на Хэйеса, что последний чуть не запинается ботинком о камень. Один из бывших лидеров Бесстрашия же думает о том, что его окружают одни имбецилы. Девчонка его сторонится, словно он ее может ужалить, отравить своим ядом. Правильно. Пусть эта дохлая сука трясется за свои кости, а то ведь он ненароком разорвет ее.