You're All I Want (СИ)

Спустя неделю я наконец-то оказался дома, где абсолютно ничего не изменилось, только лишь родители стали относиться ко мне иначе. Я боялся реакции отца, но он, несмотря на все мои подозрения относительно предстоящий разговоров о моих отношениях с Рихардом, ничего мне не говорил и вел себя как ни в чем ни бывало.

А вот Рихард приходил ко мне в больницу каждый день. Каждый чертов день я видел его под окнами этого зловещего здания, одинокого, чаще курящего и такого родного мне. Он не заходил внутрь, а просто пару часов сидел на лавочке у больницы или же прогуливался вдоль длинного забора, словно ожидая кого-то.

Тилль тоже приходил ко мне ежедневно. Давал домашнее задание, рассказывал о том, что происходит в школе. Только так я мог отвлечься от своих изнуряющих внутренних монологов и хотя бы мысленно оказаться в шумной школе, где жизнь течет иначе. Линдеманн осознавал, что я не хочу касаться той истории, но все равно рассказал мне то, что передал ему Рихард. Но я по-прежнему не мог верить.

«Тихо-тихо. Успокойся, мы одни» — родной голос снова отдавался эхом в голове, пока я, закрыв глаза и мысленно переместившись куда-то туда, в квартиру Рихарда, наполненную стонами, жарким шепотом, тяжелым дыханием и звуком падающей на пол одежды, все прокручивал у себя в голове ту самую ночь, стараясь не упустить ни одной детали. Все эти прикосновения, слова и взгляды жили в моем сознании, и с каждым днем дополнялись еще какими-то деталями, словно мой мозг нарочно не давал мне забыть того, что было. В ту ночь мне было плевать на то, что будет дальше, и если кто-нибудь спросит меня о том, что бы я сделал тогда, если бы знал будущее, то я несомненно бы ответил, что поступил бы так же. Даже сейчас, в полном одиночестве, со сломанной рукой и легкой, но непрекращающейся головной болью, я не переставал думать о том, где сейчас находится Рихард и чем он занимается.

«Ты такой красивый, Пауль» — тихий шепот словно затуманил сознание, возвращая меня на ту широкую кровать, где мы оба получили то, чего так хотели.

«Скажи, ты доверяешь мне?» — вопрос из недавнего прошлого прозвучал в моей голове словно воскресный колокол, и я наконец открыл глаза, когда услышал, как дверь в комнату тихонько отворилась.

Доверяю? Больше нет.

— Ты как? — тихо спросила меня Марта, прикрывая дверь за собой. На девушке было прекрасное голубое легкое платье, которое наверняка очень красиво развевалось на ветру, и я с сожалением вздохнул, вспоминая о том, что на улицу мне выйти теперь можно будет относительно нескоро.

— Голова болит ужасно, — признался я, приподнимаясь на локтях и двигаясь к стене, чтобы уступить Марте немного места.

— У тебя сотрясение, Пауль, — сочувственно напомнила мне девушка, погладив меня по голове, — Но это временно, так что просто жди и помни, что мы по тебе очень скучаем.

— Знаю, — я вымученно улыбнулся от осознания того факта, что я кому-то нужен, кроме своей семьи. Мне хотелось как можно быстрее вернуться в школу, увидеть своих одноклассников, которых я по большей части ненавижу, зайти в душную столовую, послушать шуточки Шнайдера и занудные речи Флаке.

Но больше всего я хотел увидеть Рихарда. Да, мое желание можно было бы даже назвать мазохизмом, ведь это должно принести немалую боль. Видеть, как у него все хорошо, он весело общается с девушками и парнями и никаких трагических событий в его жизни не происходит… Но я не хотел быть жертвой. И никогда ею не буду. Я просто хотел посмотреть ему в глаза.

— Я очень рад тебя видеть, — добавил я, — С ума здесь схожу уже.

— Я связала тебе свитер, — опомнилась она, вдруг воскликнув. Марта подняла с пола черный пакет и достав оттуда какое-то бежевое шерстяное изделие, протянула его мне, — Я знаю, что сейчас вроде как весна, но…

— Спасибо, Марта, очень красивый, — честно сказал я, разворачивая свой подарок, приготовленный мне с такой заботой.

— Тебе правда нравится? — переспросила сияющая от радости девушка. Да, Марта, мне нравится все, что ты делаешь.

— Да, — кивнул я, не озвучивая свою мысль полностью и откладывая такой приятный подарок в сторону.

— Тогда я просто счастлива.

— Как там в школе дела? — осторожно спросил я, стараясь не наводить на себя никаких подозрений. Этот вопрос я задал исключительно потому что знаю, что она обязательно упомянет в разговоре имя человека, которого мне больше всего хотелось видеть сейчас в этой комнате.

— Да все как обычно, — она раздраженно цокнула языком в ответ на вопрос о школе, — Хотели писать пробный экзамен по немецкому, но мы с ребятами убедили учительницу перенести его на следующую неделю, чтобы ты тоже успел.

— Спасибо большое. А «мы с ребятами» — это кто? — уточнил я, сощурившись.

— Ну, я, Шнайдер, Рита, Мартин, Рихард… — девушка перечисляла имена, и сама не заметила как произнесла его имя. Марта сразу же прикрыла рот рукой, ахнув: — Ой, я не…

— Марта, все в порядке, — успокоил ее я, — Его имя не находится под запретом в моем доме.