You're Not Alone Tonight (СИ)

Данные апартаменты было сложно назвать квартирой, так как площадь выходила за рамки ста квадратных метров. Почти все было оформлено в светло-бежевых, теплых тонах, не считая отдельно выделенного рабочего кабинета с библиотекой. Два санузла привлекали взгляд своим блеском и керамической плиткой в викторианском стиле, а французские окна открывали вид на густую зелень парка.

Я прохожу мимо белого акустического рояля, расположенного в углу огромного зала. Пальцы зудят провести по клавишам и услышать качественный звук мелодии. На полированной крышке блестят инициалы W.Hoffmann, а вирбельбанк* изготовлен из ламинированного цельного бука.

«Ублюдок…»— мне хочется сжечь все это великолепие только за то, что он посмел лишний раз проецировать на моей ненависти размер собственного эгоизма. — «Драный подонок!»

Возникает такая четкая и правильная мысль, что Джеймс не мог упустить возможности посмеяться надо мной. Он наверняка спрятал здесь целую кучу камер, чтобы наблюдать за этим спектаклем.

Готова взять топор и расколоть на дрова дорогой музыкальный инструмент от кипевшей во мне злости, но отвлекаюсь на восторженный возглас нотариуса. Женщина с восхищением осматривает дальнюю комнату в нежно голубых и фиолетовых цветах. На окнах установлены деревянные жалюзи, а невесомая ткань тонких штор переливается жемчужным блеском. В самом центре стоит детская кроватка с мягкой люлькой для новорожденного. Завершает картину совершенства закрепленный балдахин с более темным, полупрозрачным покрывалом.

— Поздравляю вас. — шепчет мне женщина с улыбкой, пока я мысленно прокалываю глаза Джеймса пилочкой для ногтей.

«Мерзавец» — подхожу к кроватке и прикасаюсь к бортику люльки. Она плавно качается, готовая принять в свои объятия новую жизнь.

Мориарти, каким-то образом, предрек мою беременность и поэтому все так удачно спланировал. Ребенок являлся той самой платой за спасение Шерлока. Джеймс посмел бросить мне вызов в самый неподходящий момент. Еще никогда я не была так уязвима и зависима от последствий, даже с учетом крохотного выбора.

«Ты обязательно вернешься. Рано или поздно…»— пристально смотрю сквозь люльку, подпитывая свою волю решимостью.

— Мистер Фишер. — обращаюсь к адвокату, крепче сжимая документы в папке. — Я могу подписать договор Купли-Продажи прямо сейчас?

— Разумеется, мисс Росси,— он переглядывается с нотариусом, а потом провожает меня в так называемый кабинет.

Я из последних сил сдерживаю самодовольную улыбку, отмечая в заключительном акте договора только свои инициалы в графе собственника квартиры.

«Спасибо за подарок, сволочь!»

***

Лондон. Три месяца спустя.

Мое вынужденное одиночество приносило свои плоды в моральной и физической подготовке к роли матери. Я полностью освоилась и свыклась с неторопливым ритмом своей жизни. Просторные комнаты новой квартиры уже не душили меня ожиданием встречи со злодеем.

Джеймс ничего не писал, хотя я сменила номер телефона, желая отвыкнуть от размытой связи с болезненным прошлым. Даже тетя Марта почти примирилась с моим окончательным переездом.

Я не могла скрывать от родственницы факт своей беременности, которая совсем скоро станет заметной. Она искренне обрадовалась роли будущей бабушки. Я боялась за необдуманное желание тетушки поделиться этой новостью со всеми знакомыми, но к моему удивлению, пожилая женщина легко согласилась держать все в тайне. Правда, приходилось слушать ее поучительные нравоучения, относительно своего последнего нерадивого мужа, поставлявшего кокаин в закрытые казино Британии.

Помимо увольнения из бара, к большому неудовольствию Боба, я стала регулярно получать определенную сумму денег на свою рабочую карту.

Этот ублюдок решил не только самоутвердиться за счет моей оскорбленной гордости, но и преспокойно спонсировал меня, как свою личную, профессиональную содержанку.

«Или жену.»— подсказывало мне мое сознание.

— Бога ради, заткнись! — привычка говорить с собой никуда не исчезла.

Я завариваю себе липовый чай и слишком эмоционально режу салат для перекуса. Беременность протекает нормально и к моей великой радости, меня не распускает, как надувной отекший шарик.

Каждый день критично осматриваю себя в зеркале, отмечая небольшие перемены в округлившимся животе, а также странные пристрастия в еде.

Мне до безумия и странного возбуждения хочется съесть несколько тарелок с кровавыми стейками, словно во мне растет маленький вампиреныш. Поначалу, это немного пугало, но, учитывая деятельность и характер папаши-психопата, все не так страшно.

Я освободила себя от лишней трудовой деятельности, найдя наконец примирение с собственной совестью. Таблоиды желтых газет были заполнены статьями о знаменитом детективе, но только я не читала их, пересиливая жгучий интерес.

Если днем, я позволяла себе неторопливые прогулки и осторожную езду на велосипеде, то ночью превращалась в весьма комичного воина-ниндзя, с явными проблемами в соблюдении тишины.