Ыых и Вау [СИ]

Шкуру вытряс. Наломал веток — для костра, больших и сухих. Толстых, Вау с такими и не справилась бы. А Ыых сильный. Лапника натаскал попушистее — под шкуру, для мягкости. Много лапника принес, горкой. Накрыл шкурой, рукой потрогал. Зарычал радостно. Хорошо! Мягко лежать будет. И Вау, и самому Ыыху. И даже Громкому, ладно, шкура большая, Ыыху не жалко.

Ыых даже воды принес! В черепе саблезубого, что на камне стоял для мелких полезностей. Нижнюю челюсть Ыых давно отломал, а за верхнюю брать удобно, как за ручку. Большой череп, вместительный. Много воды входит. Особенно если дырки, где раньше глаза были, липкой землей замазать.

Принес Ыых полный череп. Лед на ручье больше проламывать не надо, нет больше льда. Хорошо! Поставил на камень у входа в пещеру. Придет Вау с прогулки, пить захочет. А к ручью бежать и не надо — вот она, вода, Ыых принес. Постарался!

Устал.

Сел в углу, у закрытой шкурой горы лапника, привалился к мягкому. И заснул.

И не видел, как Вау пришла, как обрадовалась. Вау на шкуру зовет, а он и не слышит, храпит только.

Нет в жизни счастья!

НЕПОХОЖИЙ

То, что младший Громкий вовсе не Громкий, Ыых не сразу понял. Да и как тут поймешь? Орали они одинаково. Младший даже громче. Иногда. И дольше. А рассмотреть вблизи Вау не давала, в шкуры кутала и за спину прятала.

Пока вода была твердой — понятно, и шкуры, и за спину: холодно, голодно, а Громкие пахнут вкусно. Особенно когда совсем мелкие. Белой едой пахнут. Хотя Ыых тогда не всерьез лизнул — так, попробовать. Да и не настолько голодный был. Да и вообще!

Ыых не всерьез лизнул, а Вау разозлилась очень даже всерьез. И укусила больно, из пещеры выгнала. И потом Громких за спину прятать начала, когда Ыых подходил. И рычать.

Но тогда холодно было. Ыых, бывало, по многу дней ничего добыть не мог, заново старые кости глодали. А сейчас-то чего? Тепло, сытно. Ыых каждый день из лесу с добычей. Зайцы, опять же. Разные. Одни большие и жирные, по земле скачут. Другие по веткам. Те, что по веткам — мелкие. Их много надо, чтобы Вау была довольно. Не один, не два — больше. Больше даже, чем по одному на каждый палец. Ыых проверял.

Глупая Вау. Думает, Ыых не догадался, почему она Громких прячет? А Ыых умный! Он сразу все понял. Просто этот младший Громкий на Ыыха совсем непохож. Ну вот совсем. И на старшего Громкого тоже.

У больших серых зайцев никогда не рождается мелких рыжих. Ыых это точно знает. И Вау знает, хотя она в лес и не за зайцами ходит. Вот старший Громкий на Ыыха похож. Такой же умный. Слово сразу отобрал. И не одно, и не два. Много. Хорошо!

А младший — не похож. Вот Вау и прячет. Боится, что Ыых увидит и злиться будет. И сама злится. Заранее чтобы. Хотя чего злиться-то? Ыых зайца вон принес. Большой заяц, жирный. Серый потому что.

Вот ведь тоже странность: зайцы вроде — а такие разные. У серых уши длинные, у рыжих — хвост. И мелкие. Рыжие которые. Впрочем, рыжие и большие есть, и они уже совсем не зайцы. И у них тоже хвост. Длинный в смысле. Но эти рыжие не-зайцы, большие которые, они совсем не прыгают. Ни по веткам, ни по земле. Бегают только. Потому что не зайцы, наверное. Потому и не прыгают. И у них зубы. И зайцев они едят. А есть еще серые не-зайцы, большие, и у них тоже хвост. Длинный. И зубы. И они тоже едят зайцев — значит, точно не-зайцы. Хотя и серые.

Этих не-зайцев Ыых ловить не любил. Ни серых. Ни рыжих. Они не хуже Вау кусаться умеют. Хотя нет. Вау лучше кусается. Вау вообще лучше. Во всем. Особенно не злится когда. Ну их, этих не-зайцев! Лучше зайцев поймать. Не злилась чтобы. Серых. Или рыжих. Но рыжих много надо, эх… Мелкие больно. Лучше серых.

А еще рогатик в загородке. Это Ыых хорошо придумал — вкусная белая еда, за которой не надо бегать! А надоела белая — вот тебе зайцы. Хорошо. Тепло. Сытно. Живот у Ыыха тугой, настроение хорошее. Да и Вау округлилась, совсем красавицей стала. А младшего Громкого все равно прячет.

Глупая Вау.

Думает, Ыых не догадался. А Ыых умный! Он же не Вау. Это Вау глупая. Хотя и красавица. Ну и что, что младший Громкий на Ыыха не похож? Зато на Вау похож! Похожа то есть.

Подрастет — совсем похожа станет. Большая, красивая.

Эх, хорошо!

НЕ КОЗЕЛ миниатюра написана в соавторстве с Ольгой Сафоновой

Козёл быстрый зверь. Мало того, что ног у него четыре, а у Ыыха две, так к каждой ноге у козла ещё каменюка внизу приделана. Чтобы по камням прыгать и ноги не ушибить. Ыых погнался за козлом, споткнулся на камне и палец ушиб. Чудно, палец самый маленький, а боль большая!

И козёл ушёл. Теперь ни мяса жареного, ни тёплой шкуры. Без мяса ещё прожить можно, от вчерашнего зайца уши остались и Вау корешков насобирает. А вот как без шкуры? Это всё Громкие. Так шкуру саблезубого изгадили, что Вау ее в речке мыла. Теперь шкура мокрая, противная. На такую не ляжешь. Вау ее на солнце повесила, сохнуть.

Теперь до завтра не высохнет. А как Вау на шкуру позвать, когда шкуры нет?