Ыых и Вау [СИ]

Хоть бы самого маленького зверя найти, всё равно кого, только со шкурой. Тогда можно мягкой травы накидать, а сверху шерсти — получится как шкура. Не совсем, конечно, шкура. Но, может, Вау не догадается?

Только нет никого. Разбежались от Ыыха, одни лягушки орут и страха не знают. Им-то что, они не пушистые. И рыбы стаями носятся. Смотрел на них Ыых, смотрел и вовсе опечалился. Сел на берег, ноги поджал, подбородком в колени уткнулся. Где же найти шерсть?

И тут чувствует: коленям-то тепло. Вот она шерсть, на лице растёт! Не так много, как козлиная шкура, но выбирать не приходится. Соскрёб шерсть острым камнем. Заячьей тоже добавил, чтобы побольше. И поверх травы на место шкуры положил. Как раз успел, когда Вау с корешками вернулась.

Она увидела и сразу прибежала. Довольная, урчит, по лицу гладит. То место, где шерсть росла, облизнула и удивлённо так:

— В-а-а-ау…

Оторопел Ыых. Теперь он Вау? Нет, не может быть! Ыых почувствовал как протест в нём поднимается, поднимается… и потащил Вау на шкуру. Всю ночь доказывал, что он Ыых! И доказал, Вау от восторга все слова забыла.

Наутро Ыых пошёл охотиться в обход соседской пещеры. На всякий случай. Он-то, конечно, Ыых! Но сосед большой. У него руки — во! И зубы.

Ему поди докажи, что ты не Вау.

ЖАДНЫЕ миниатюра написана в соавторстве с Семеном Скорыниным

Бег был маленький и тощий. Но шустрый. Быстро бегал, высоко прыгал, проворно лазал и даже падать умел не особо больно. А иначе как жить, если маленький? Никак не жить. Жил он, где придётся, часто ночевал в звериных норах, отобедав хозяевами. Хорошо жил.

Брёл однажды Бег по лесу и вдруг услышал шорох. Выглянул из-за кустов, а это Ыых волочил большую добычу. Тушу косули — матерой, жирной.

Удачливый охотник! Много мяса добыл, вкусно будет! — восхитился Бег. К Бегу вообще часто мысли умные приходили. И Бег знал уже, что мысли — как весенние зайцы, поодиночке не ходят. Подождал вторую. И она оказалась такой вкусной, что он аж присел: — а вдруг удачливый Ыых решил это богатство припрятать?

Бег стал незаметно следить за Ыыхом. Но тот по лесам не скитался, он тащил тушу убитой им косули к пещере. Бросил добычу у входа, прорычал громко:

— Ыых!

Удачный день, стало быть. Чтоб все соседи знали.

Из пещеры вышла Вау. Увидел её Бег — чуть из кустов не выпал: Вау! Хороша! Даже лучше, чем туша косули. Хотя та ему тоже понравилась. А лучше и то и другое. И чтобы никаких Ыыхов рядом. Делиться с Ыыхами, вот еще!

Жадный был Бег.

А Ыых тут приосанился, одну руку в бок упер, другой Вау на тушу косули показывает.

— На! — говорит.

Чтобы, стало быть, сразу ясно всем было — кто тут такой герой и для кого старался. И Вау чтобы тоже ясно было. И Бегу. Обидно.

Но тут Вау утащила Ыыха в пещеру. И ладно бы одного утащила, а то ведь вместе с косулей! Тоже, значит, жадная.

Но Бег был не только жадный, но и хитрый. А на голодный желудок мысли сбегались, словно косули на соль. Зверьков Бег ловил, норы отвоевывал. Тут большая нора. И звери большие. Но Бег ведь хитрый!

Он вспомнил, как однажды приманивал большую птицу. Притворился её сородичем и стал петь как она, чтоб подобраться поближе. Тогда получилось. Вкусная была птица. Значит, и тут надо действовать так же. Пока другие надеются на силу, он возьмёт хитростью, ведь песни птиц все любят. Главное, дождаться, когда грозный Ыых уйдёт.

Бег укрылся в густых зарослях, но от долгого ожидания задремал. Когда очнулся, уже стемнело. Живот заурчал, призывая идти в разведку. У входа в пещеру Бег прислушался — гремят камушки, костяшки, а иногда раздаётся мурлыкающий голос Вау. Ыыха не слышно. Это он удачно зашел! Самое время действовать.

И он начал выплясывать возле пещеры: замахал руками, как птица крыльями, и запел протяжно:

— На-на-на! На-на-на!..

Неужели не получится? Неужели не выглянет? Бег старался изо всех сил.

Вдруг в свете луны он увидел Вау, удивлённую услышанным.

Главное подманить поближе, возрадовался Бег. Он запел и замахал руками сильнее:

— На-на-на! На-на-на!..

Но тут силуэт Вау заслонила громадная тень, это из пещеры вышел Ыых, а в его руке виднелась похожая на дубину кость с остатками недогрызенного мяса.

— На-на… — осёкся певец, плохо дело. И начал отплясывать в сторону: мало ли зачем он горланит, вдруг не поймут.

— Вр-р-рах?! — громогласно замахнулся вкусной дубиной хозяин пещеры. Но не швырнул в наглеца, пожадничал. А Бег так надеялся. Какие все-таки все жадные.

— Бег, — скромно поправил плясун и руками развёл, будто он всего лишь мимо танцевал. Просто так, безо всякого умысла. Тем более что заросли уже близко. Хорошо оттанцевал. Правильно. Хотя кости с мясом и жалко, могли бы и кинуть. Но лучше пусть не кидают, чем догонять бросятся.

Бег ловко прыгнул в кусты и побежал, побежал, побежал…