Z: Квази. Кайнозой

– Денис Симонов, избавьте меня от этих ваших гэбистских шуточек! – нервно выкрикнул он, приближаясь. – Меня спозаранку вытаскивают из кровати, сажают в самолёт и говорят, что я лечу в Питер на встречу возле мумии Березовского! Это возмутительно!

– Берёзовского мамонта, – поправил я. – Символ музея, между прочим. Если кто-то упустил слово «мамонт» и букву «ё», то это вовсе не моя шутка и я тоже возмущён. Я вообще считаю, что буква «ё» крайне важна в русском языке.

Палеонтолог недоверчиво посмотрел на меня, но кивнул. Приблизился своей прыгающей походкой, с любопытством посмотрел на Настю.

– Сударыня… простите за резкий тон… я не очень люблю все эти ужасные силовые структуры…

– Я тоже из них, – сказала Настя. – Извините. Меня зовут Анастасия, я из Москвы и я работаю… в органах.

Полозков всплеснул руками. Спросил:

– А мальчик?

– Ну что вы. Это мой сын. Он у меня ещё маленький.

Полозков кивнул. Вздохнул. Спросил:

– А Драный Лис? Я ожидал увидеть и его…

– Михаил Иванович занят. Отчёт пишет.

– Хорошо, – таким тоном, будто он не верил ни единому моему слову и считал, будто Бедренец прячется в чучеле шерстистого носорога, сказал Полозков. – Что вам от меня надо? Зачем вы вытащили меня из Москвы?

– Вы очень помогли нам в розыске Виктории, Александр Павлович…

– Я не помог! Я ничем вам не помог, надеюсь! И моя совесть чиста – ведь это вы, вы её убили!

Когда Полозков повышал голос, то против всех ожиданий он не срывался на фальцет, а начинал басить. Впечатление это производило удивительное. Впрочем, сверчкам тоже свойственно издавать звуки, никак не сочетающиеся с их скромной внешностью.

– Да, Викторию убил я, – признал я очевидное. – После нескольких совершённых ею убийств. После того, как она захватила в заложники моего сына и едва не убила меня. И учтите, дорогой Александр Павлович, она тоже была агентом спецслужбы. Только не человеческой, а кваzи. А я был рядовым полицейским.

Полозков сбавил тон.

– Я понимаю. Извините. Но Виктория всегда была такой… щепетильной в вопросах морали. Гуманной. Ценящей жизнь во всех проявлениях. Для меня невообразимо то, что с ней сталось… – Он вздохнул. – Что вы от меня хотите, Денис?

– Александр Павлович, вы умный и эрудированный человек. Я убеждён, вы знаете какие-то вещи, которые даже не считаете нужным упоминать…

– Постойте-постойте! – Полозков поправил очки. – Вы меня назвали человеком?

Я кивнул.

– Ценю, – сказал Полозков. – Продолжайте.

– Мне кажется, что я разобрался в кризисе, который сейчас бушует. Но мне не хватает ряда деталей. Возможно, какие-то крохи вашей эрудиции…

– Вот только не надо льстить! – снова вспылил Полозков. – Я не политик, не следователь, я скромный палеонтолог. Я занимаюсь крайне узкой областью научных знаний.

– Вы умеете мыслить! – твёрдо сказал я. – И видите мир в развитии. На протяжении миллионов лет. А это то, чего мне не хватает.

– Спрашивайте, – вздохнул Полозков.

– Я вначале объясню ситуацию. Некоторое время назад стали появляться аномальные восставшие. Они не подчинялись кваzи…

– Знаю.

– Некоторые кваzи…

– Проявляют агрессию. Знаю.

– Я выехал в Питер по просьбе Бедренца. Соседний вагон подвергся химической атаке, погибли молодые ребята, офицеры-подводники.

– Знаю, – кивнул Полозков. – Простите, а то, что они подводники – важно?

– Полагаю, что да. За терактом стояла молодая женщина, Мария Белинская. Я принимал её за живую, но как выяснилось – она была кваzи.

– Была, – сказал Полозков. – Полагаю, её больше нет с нами?

– Нет.

– И вы, вероятно, присутствовали при этом.

– Да, но…

– Анастасия! – Полозков наставительно поднял руку. – Я хочу отметить, что находиться рядом с этим мужчиной небезопасно для женщины-кваzи. Ничего плохого не хочу сказать, но мне кажется, Денис, что у вас есть серьёзные проблемы с женщинами!

– Это не у меня с ними проблемы, а у них со мной, – пробормотал я. – Поверьте, я не убивал Белинскую. Я стал свидетелем её самоубийства… в некотором смысле.

– Всё равно это неспроста, – не унимался Полозков. – Ваше неприязнь к кваzи, особенно к женщинам-кваzи, она ощущается…

– Он нормально относится к женщинам-кваzи, – сказала Настя. – Я бы его иначе не любила.

Даже я вздрогнул. А Полозков смутился. Спросил:

– Как вы могли принимать кваzи за живую женщину, Денис?

– Она была не совсем обычной. Она выглядела как человек и вела себя как человек.

Полозков снял очки. Спрятал в карман. Поморгал. Потом спросил:

– Кваzи второго порядка?

– Ну, можно и так сказать. Суперкваzи.

– С разносторонними интересами? С полноценными эмоциями?

Я кивнул.

– Невероятно, – произнёс Полозков. – И она погибла?

– Да. Но я полагаю, что есть и другие, подобные ей.

– Она причастна к странностям с восставшими и кваzи?

– Почти наверняка. Она могла управлять кваzи, как вы управляете восставшими. А восставших могла поднимать ускоренно и блокировать от влияния обычных кваzи.

– Господи, но зачем кому-то приказывать кваzи укусить человека? – воскликнул Полозков. – Это же провокация чистейшей воды! Разжигание розни!

Он замолчал. Потом кивнул и удовлетворённо произнёс: