Z значит Захария (ЛП)

Солнце клонилось к закату, и я решила, пока ещё не очень темно, поискать место для очага. Я задумала построить, если получится, стенку поблизости от пещеры — не очень высокую, но достаточную, чтобы из дома нельзя было увидеть спрятанный за ней маленький костёр.

Это оказалось не слишком трудной задачей. На склоне, несколькими ярдами выше пещеры я нашла более-менее плоское место — что-то вроде полочки. Выкопала в ней с помощью палки ямку, а вынутую почву сформовала ладонями в невысокий валик, обращённый к откосу. Ямки, около шести дюймов в глубину и размером с тазик для стирки, хватит для разведения небольшого костра. Земляной валик был слишком мал, чтобы скрыть огонь, поэтому я до наступления темноты собирала булыжники величиной примерно с кирпич — чтобы надстроить стенку. Когда их набралось достаточное количество, сгустилась темнота; поэтому я решила закончить строительство завтра: при дневном свете работать будет легче и результат будет лучше. Поужинала холодными бобами, напоминая себе, что завтра утром смогу сварить кукурузную кашу. А может, даже и молоком разживусь.

Поев, я взяла две бутыли, пошла к ручью и наполнила их свежей водой. Потом прополоскала ложку, вымыла руки и лицо. Я страшно хотела спать, всё время зевала; ещё одной бессонной ночи мне не выдержать. Я встревожилась: во сне я буду представлять собой лёгкую добычу — это проверено на опыте. В качестве предосторожности я решила не спать в пещере: имея только один, причём довольно узкий вход-выход, она легко превращалась в ловушку.

Я взяла спальный мешок и одеяло и поднялась на ту маленькую полку, где начала строить очаг. Около ямки места было маловато, хватало как раз, чтобы расстелить спальный мешок. Почва была неровная, с комьями, но мне это было безразлично — я уснула, как убитая, и проснулась лишь на следующее утро, когда меня разбудил солнечный лучик.

Я встала, умылась, позавтракала остатками вчерашних бобов, убрала постель обратно в пещеру и отправилась в усадьбу. Конечно, я пошла кружным путём — мимо пруда к магазину, а оттуда по дороге — словом, проделала весь путь, которым бежала ночью из дому, в обратном направлении. Мне не хотелось, чтобы мистер Лумис получил хотя бы отдалённое представление, откуда же я в действительности пришла.

В доме не было заметно никакого движения. Палатка так и стояла на лужайке, тележка, затянутая чехлом — рядом. А где Фаро? Я думала найти его привязанным во дворе, но пса нигде не было видно. Достигнув лужайки, я остановилась, не сходя с дороги, и стала ждать. Ближе не подойду.

Ожидание не продлилось долго. Через минуту дверь открылась, и мистер Лумис показался на веранде — должно быть, увидел меня из окна. Сошёл по ступенькам, прихрамывая и придерживаясь за перила, и остановился у подножия лестницы.

— Я так и думал, что ты вернёшься, — промолвил он. И поправился: — Я надеялся, что ты вернёшься.

На мгновение я остолбенела и не могла найти слов. Он сожалел о своём поступке и хотел, чтобы мы опять стали друзьями! Но ужас той ночи не отпускал меня; я никогда больше не смогу доверять этому человеку.

— Нет, — возразила я, — я не вернусь. Никогда не вернусь. Но нам надо кое о чём договориться.

— Не вернёшься? — переспросил он. — Как? Почему? Где же ты будешь жить?

Ну в точности как в тот раз, когда он держал меня за руку, а я ударила его. Мистер Лумис вёл себя так, словно ничего не случилось или как будто он обо всём забыл. На один миг я допустила мысль, что он, возможно, и впрямь не помнит, что натворил. Но тут же одёрнула себя: как бы не так, ничего он не забыл. Притворяется, будто ничего не случилось, совсем как напроказивший ребёнок. Хотя какой там из него ребёнок!

Я сказала:

— Найду место.

— Но где? Твой дом здесь.

— Мне бы не хотелось это обсуждать.

Он пожал плечами, прикидываясь, будто его это не заботит.

— Ну хорошо. Тогда почему ты пришла?

— Потому что хотя я и не могу оставаться здесь, я всё же хочу жить, и вы тоже.

— Это правда, — отозвался он. — Я-то уж точно намерен выжить.

Он с любопытством смотрел на меня, явно что-то обдумывая и не торопясь поделиться своими мыслями со мной.

— Если мы намерены выжить, — сказала я, — то есть работа, которую нужно делать. Ухаживать за посевами, огородом и животными.

Он ответил:

— Конечно. Вот поэтому я и полагал, что ты вернёшься.

— Я согласна делать всё это, но при условии, что вы оставите меня в покое. Я также буду приносить вам по мере надобности продукты и воду. Но готовить вам придётся самому. На кухне есть поваренная книга.

— А вечером ты будешь уходить. Куда?

— В другую часть долины.

Он всё время напряжённо размышлял. Бросил взгляд на дорогу — туда, откуда я пришла. И наконец проговорил:

— У меня нет выбора. Остаётся только надеяться, что ты изменишь решение. — Он помолчал. — И начнёшь вести себя как взрослый человек, а не как глупая школьница.

— Я не изменю своего решения.