Z — значит Зомби

— Да, — ответил Красовский, успокаивающе выставляя ладонь. — Именно здесь, в Чумном форте, мы пытаемся разобраться в механизмах взаимодействия зет с человеческим организмом. И я вам скажу, это очень увлекательная работа. Ведь что обычно происходит, когда носитель паразита погибает? Если паразиту не удается переселиться на другого носителя, он погибает с ним. Зет продолжает управлять телом, пока цела структура мозга. Человека можно разрезать пополам, удалить внутренности, обескровить, но туловище будет продолжать жить, совершать действия. Такое выходит за грань нашего понимания. Я не поверил бы, если бы не видел этого сам. Единственное, что останавливает зет, — холод, мороз. Паразит впадает в нечто вроде анабиоза, но как только температура начинает расти, снова пробуждается к активности. И, самое невероятное, носитель пробуждается вместе с ним. Вы хотя бы понимаете, что это значит?

Красовский не ожидал ответа, но тут поднял руку невысокий черноволосый очкарик:

— Зет расширяет физиологические границы организма. Если научиться управлять им, можно будет достичь бессмертия.

— Верно! — подхватил Красовский. — Зет — величайшая угроза сегодня. Но в будущем паразит может стать величайшим благом. Для человека в симбиозе с зет не останется каких-либо преград. Он обретет способности супермена: абсолютное здоровье, выносливость, нечувствительность к боли, способность жить в глубинах океана и космической пустоте. Вы только представьте себе: космонавты с зет! Да мы за год завоюем всю Солнечную систему!

Красовский почувствовал, что увлекается, и мысленно одернул сам себя. Сменил интонацию:

— К сожалению, пока мы еще в самом начале пути. Нам не хватает исследовательского материала. Не хватает вычислительных мощностей. Не хватает специалистов. Сказывается многолетнее пренебрежение наукой…

— Мы можем помочь? — спросил Янин, стоявший сбоку. — Хоть чем-то?

— Почему бы и нет? — Красовский посмотрел на полковника. — Вы ведь встречались с зет?..

Казематы

Грузовой лифт запирался обычным металлическим ключом, который Красовский носил на связке, пряча ее в потайном кармане костюма фигуранта. Посему на то, чтобы открыть дверь, пришлось потратить пять минут. Янин терпеливо ждал. Затем они по очереди вошли в кабину, и Красовский нажал одну из трех кнопок на панели управления. Загудел мотор, кабина дернулась и почти сразу остановилась. Вход на второй ярус перекрывала решетка с толстыми прутьями. Красовский перебрал связку, нашел новый ключ, открыл очередной замок.

— Здесь всегда так было? — поинтересовался Янин. — Или лифт построили для ваших задач?

— Первый лифт изготовили на Металлическом заводе для чумной лаборатории, — охотно ответил Красовский. — Поднимали лошадей. На их крови делали вакцины и сыворотки. Конечно, тот исторический лифт не сохранился, но готовый проем удалось использовать.

Они вошли под сводчатые облезлые стены. На полу валялся мелкий строительный мусор. В открытые амбразуры задувал сильный свежий ветер с залива, развеивая гнилостный запах.

— Ого! — сказал Янин. — Здесь даже граффити сохранились!

Тут полковник увидел первый бокс и приостановился. Мобильный бокс представлял собой металлическую клетку с площадью основания два на три метра, оборудованную контейнерным шасси и небольшим тамбуром с лестницей. Голый зет внутри не мог слоняться от стены к стене — он лежал на полу ничком, жестко прикованный за конечности и шею. Но, разумеется, оставался активным, при появлении людей задергался всем телом и застонал: громко, с утробными всхлипами. Кожа у зет была серой, как оберточная бумага, и казалась такой же сухой. Янин напрягся, пальцы потянулись к кобуре. Впрочем, полковник быстро спохватился и сложил руки на груди.

— Зачем они все время стонут? — поинтересовался Янин.

— Промежуточная сигнальная, — сказал Красовский.

— Не понимаю. Можете пояснить?

— Первой сигнальной системой располагают все животные. Система условных и безусловных рефлексов. Вторая сигнальная присуща только человеку. Фактически это наше сознание, способное формировать умозрительные образы при получении информации. И, конечно, наука давно заметила, что животные способны обмениваться информацией, а некоторые — интерпретировать ее. Например, дельфины договариваются о встрече в конкретном месте. Пчелы и муравьи сообщают сородичам направление движения к пище, это называется кинетическое кодирование. В общем, было признано, что некоторые живые виды обладают зооглосией, то есть зачатками второй сигнальной системы. Я полагаю, стоны зет той же природы: паразит сообщает другим о появлении добычи. Так они координируют свои действия. Возможно, в них есть что-то еще, но тут должен разбираться зоопсихолог. А такого специалиста найти сложнее, чем даже опытного паразитолога.