Z — значит Зомби

В избе у старосты Ефима Ильича собрались гости — от каждого двора пришли уважить. Народу в деревне было немного, но уж кто выжил, тот выжил. Когда старостиха с ведуном вошли, гости встали и чинно поклонились. Ведун же сделал поклон хозяину, потом подошел к люльке, над которой склонилась старостина дочка Евстолия. Родила она без мужа, но по нынешним временам с младенцем ее замуж возьмут охотнее — значит, годна рожать. Про здоровье младенца Михаил спрашивать не стал, чтоб не сглазить. Вместо этого вынул наузольник и стал наговаривать.

— Минуй раба божьего все лихорадки, и лихоманки, Иродовы дочки — огнея, озноба, гнетея, грудница, глухея, ломея, пухлея, желтея, корчея, глядея, сухотка, икотка, водяница, а пуще всего — навья мертвея. Прочь отсюда, ляд, анчутка, шишимора, некошный! Слово мое крепко!

Собравшиеся повздыхали с облегчением — теперь нечисть младенца не подменит, а Ефим Ильич поднес ведуну стакан бражки. Сам же принял от жены чашку подсоленной воды. Всем известно, что нечисть соли боится. Старик макнул палец в чашку, начертил крест на лбу внука и произнес:

— Нарекаю тебя Вахромеем!

В прежние времена Михаил бы поправил «Варфоломеем». Теперь не стал. Незачем идти поперек обычаев.

Затем Евстолия унесла младенца Вахрушу, и гости уселись за стол, где уже стояло угощенье. Однако вволю насладиться не пришлось. Вбежал Егорка, соседский парнишка, которого за молодостью лет в гости не позвали.

— Ефим Ильич, беда! За овином кто-то чужой бродит! Не отзывается, не шугается, не иначе нежить!

Гости повскакали из-за стола. Мертвяки не тревожили деревню с лета, и народ расслабился, оружие с собой не таскал. Конечно, в доме можно было найти топоры и ухваты, но винтовка имелась под рукою только у старосты. Но прежде чем схватиться за нее, старик поглядел на ведуна.

— Ну что, Михайла, не зря тебя сюда позвали…

Мысль его была понятна. Ведуна не зря приглашали. Его работа — нечисть гонять, так пусть и гоняет, а тут нашептывать над травками мало. Пока народ по домам ружьями и вилами вооружится, ведун должен нежитя отвадить. Не сумеет — хоть задержит.

Михаил мог отказаться. Или просто сбежать. Но что ждет его в таком случае? Сейчас не те времена, когда он сам доказывал селянам, что никакими такими особыми силами не обладает. Он годами пользовался уважением и благами, которые это уважение приносило. И что будет после того, как с нежитем управятся без него? Поднимут на вилы? Или просто выгонят из деревни.

— Что ж, тогда пойду я, — сказал он, накидывая тулуп.

Все могло быть не так страшно. Мальчишка мог с перепугу принять за нежитя бродягу или дезертира, что надеется поживиться объедками с деревенского праздника. А то бывало, что и медведей-шатунов за нежитей принимали, впрочем, неизвестно еще, кто опасней.

Он медленно двинулся к овину. Народ побежал по избам — вооружаться, Ефим остался на крыльце с винтовкой в руках, охранять своих домочадцев. Вперед обчества он не рвался. Не потому, что был труслив. Однако уж у него в дому был внучек новорожденный, а всем известно, что нежить любит младенцев воровать. Вот когда соберутся, тогда и пойдут убивать захожего всем миром. А что соберутся, никакого не может быть в том сомнения. Помедлят небось немного, подождут, прогонит ли ведун нежитя или нежить заест ведуна, а потом пойдут всей толпой.

Так и случилось. Но когда толпа, ощетинившаяся вилами, кольями, самодельными пиками, и ружьями, выменянными у дезертиров, повалила по улице, навстречу им из-за овина вывернул ведун.

Шел он запинаясь, с трудом. Но не потому что был ранен или оглушен. Просто ботинок с левой ноги у него был обут на правую, и наоборот (хорошие ботинки, армейские, от деда достались, сносу им нет). И тулуп свой он вывернул наизнанку.

— Успокойтесь, люди добрые, — сказал он. — Ушел нежить. Прогнал я его.

— Ой ли? — нахмурился Ефим.

— А поди проверь.

Гликерия всплеснула руками.

— Это как же ты сумел, болезный?

— Есть верный способ. Нечистая сила с виду бывает как человек, а все ж не человек. И распознать его можно так — у него одежда наизнанку и не так запахнута, и обувка не на тех ногах. Вот если точно так же сделать, он тебя за своего примет и уйдет. А если еще слова сказать заветные «шел, нашел, потерял», так он и вовсе побежит искать потерю.

Ефим продолжать смотреть на него с недоверием. Он и сам слышал нечто подобное от своей бабки, но…

— Так же леших гоняют, не нежитей!

— А нам что за разница? Леший, водяной, шишимора, нежить мертвячья…

Староста еще подумал — и опустил винтовку.

— И правда, — сказал он, — какая нам разница.

Владислав Выставной Мой зомби

1

— Приведи мне зомби, — сказал Док.

Так и сказал: приведи. Живого. Если только их можно считать живыми. И вот я сижу под древней стеной и не знаю, что делать.