За 30 милль… на Север

Вернётся ли он назад? Странно, но Вова не сомневался в успехе. Он выживет назло всем злопыхателям. На него Раскин возлагает большие надежды. Тогда в вертолёте босс прокричал ему, что Вова будет стоять у истоков величайшего открытия, если всё получится. Возможно, истину его вклада в дело прольёт содержимое чемодана, куда он и не заглянул. Вал строго-настрого приказал не открывать ящик раньше времени и не показывать остальным членам отряда. Кроме Грешника. Но наёмник пропал с концами. Жив ли он, мёртв? Ему нравился этот тип. Харизматичный, неунывающий, со стальным стержнем внутри. На него он мог положиться, в отличие от остальных участников рейда. В глубине души Пит верил, что ветеран жив, и где-нибудь продирается по зарослям в километрах трёх от них, чтобы воссоединиться однажды с группой. Он должен вернуться, чего бы это ни стоило. И тогда Пит сделает свою работу.

Он обещает.

К девяти утра бар уже вовсю функционировал. На первый взгляд, как раньше. Это лишь на первый взгляд. На калитке не стояли привычно знакомые рожи охранников. Хмурого Дика зарезали прошлой ночью, а Валет куда-то подевался. Вопреки всему, охранник не ушёл, он остался в баре, хотя Вал того полностью рассчитал. Просто околачивался неподалёку. По всему периметру территории несли вахту патрули фриков Синдиката с масками на лице. Отчасти из-за этого количество посетителей резко поубавилось. Никто не желал пойти под пресс мордоворотов в цифровом камуфляже. Раньше бар всегда считался нейтральной территорией, куда заходили все желающие. Ну и куда без слухов. Некто пустил новость, будто прежнего хозяина убил опальный наёмник, и теперь того за большое вознаграждение объявили в розыск.

За барной стойкой сидел Повар. Сам хозяин всё утро проводил в складских помещениях. Зачем, Одноглазый не знал. Его право. На месте начальника он готовил бы побег из Зоны. Этот тупой гангстер Хосдейл дал три дня, чтобы принести на прилавок голову Грешника, иначе последует расплата кровью. Но Вал не привык пасовать назад. Он пораскинет мозгами и сумеет вывернуться из сложной ситуации. Столько лет получалось, получится и в этот раз.

Послышались шаги. Помощник бармена поднял глаза и увидел Валета.

— Ты где шлялся, Валет? — воскликнул он, вскакивая с места.

— Тихо ты, услышат «синеглазые», у нас будут проблемы, — зашипел охранник Вала на собеседника. — Шарился по территории я. Люди многое базарят. Встретил своего старого знакомого, говорит, военизированный отряд «Чести» отправился к Красному лесу. Двенадцать штыков. Наёмники как ужаленные рыскают по заводу. Готовятся к чему-то. Меня едва пропустили сюда. Карантин устроили.

— Это из-за инцидента этой ночью? — прошептал Повар.

— Без понятия.

— Куда теперь пойдёшь, Валет?

— Потусуюсь здесь немного, там и видно будет. Пойду на Юг, или за Периметр махну. Начну новую жизнь.

— Правильно. Дело хорошее. Пиво будешь?

— Давай.

Повар поставил две бутылки «Карлсберг». Валет с грустью в глазах взял пиво и прошлёпал за угловой дальний столик, где когда-то сидел подонок, убивший Дикобраза. Кроме него, других клиентов не было. Вздохнув, Одноглазый потопал на кухню.

Спустя полчаса двери открылись и закрылись снова. Послышались весёлые смешки и уханье вперемежку с матом. Донеслись размашистые шаги вошедшего посетителя, отчего заместитель Вала поторопился вернуться за стойку. Краем глаза он обратил внимание, что Валет покинул бар.

К барной стойке подошёл ОН.

Высокий широкоплечий детина с банданой на голове, с огромными ручищами и покатым лбом. И всё бы ничего, но вошедший имел смуглый цвет кожи. Афроамериканец, мать его за ногу.

Помощник бармена вылупил глаза, не понимая, в чём подвох. Но гость не стушевался. Видимо, привык к подобной реакции:

— Ты! Водки мне налей. Двести грамм. И позови своего хозяина, — на чистейшем русском языке прогнусавил афроамериканец, и ткнул пальцем в сторону бутылок.

— Ты кто такой, нигер? — удивлённый Повар никак не ожидал подобной наглости от вошедшего ублюдка. В молодости он входил в ряды скинхедов, и оттого не жаловал публику с чёрным и карамельным цветом кожи.

Детина крякнул, перегнулся через парапет стойки и одной рукой схватил за грудки Повара. Затем ловко приподнял расиста сантиметров на тридцать, отчего невысокий помощник бармена повис в воздухе.

— Пусти, сука! — захрипел он, пытаясь руками достать лежащий на тумбочке заряженный обрез.

— Не вякай, таракан! Зови своего босса, пока я тебе бошку не расплющил, — флегматично пролаял афроамериканец и опустил Повара на земную твердь.

По инерции тот шмякнулся об пол, и сразу схватился за короткоствол, но его планы нарушил вошедший бармен.

— Я здесь, Азим. Тихо, не горячись. И ты, Вася, опусти обрез. Он не опасен, — вышел Вал навстречу посетителю с экзотичным цветом кожи.

Человек по прозвищу Азим, поднял руки:

— Я ничего. Вот твой помогатый — грязный расист. Я русский, родился в Киеве, так что пусть он закроет хавальник, пока я второй глаз не выбил.

Одноглазый грохнул на стойку обрез, отчего задребезжали бутылки на полках.

— Шлюхин сын…