За аравийской чадрой

В Саудовской Аравии решают родители, за кого дочь выйдет замуж. Правда, влюбленные пары иногда обмениваются любовными посланиями, если они умеют читать и писать, но происходит все это в строжайшей тайне, и если им, несмотря ни на что, все же удастся пожениться, такой брак становится настоящей сенсацией. Браков по любви в Саудовской Аравии почти не бывает, и их считают чем-то весьма легкомысленным.

— А чадра? — спрашиваю я.

— Мы ненавидим чадру и ненавидим мужчин, которые так долго угнетали нас и до сих пор заставляют закрывать лицо. Но пока что мы еще не можем выходить в город без чадры. Это скомпрометирует нас. Уже одно то, что мы принимаем без чадры гостей-мужчин, считается слишком большой смелостью. Но никто не может незамеченным войти в наш дом. Если бы ворота не были все время на запоре, мы никогда не решились бы снять чадру.

— Вы хоть иногда купаетесь? — продолжаю я свое интервью.

— Да в пятидесяти километрах от города. Это очень ровное место, и там нас никто не может застать врасплох. У самого берега стоит дворец, и, когда там никого нет, мы купаемся.

— А вы умеете плавать?

— Нет, не умеем.

— Вы подарили мне княжеский костюм. Когда вы приедете в Данию, я непременно подарю вам бикини и научу вас плавать!

Девушки прыскают от смеха, когда узнают, что такое бикини, и немного краснеют.

— Мы с удовольствием приедем в Данию и научимся плавать, но для этого нам придется надеть такой же закрытый черный купальник, в котором мы купаемся здесь.

— Я понимаю, — говорю я и думаю о том, что такой купальник произвел бы у нас не меньший фурор, чем бикини в Джидде.

Через несколько дней я получил письмо. Оно было написано по-арабски. Сначала я хотел спуститься вниз и попросить портье, чтобы он перевел мне письмо. Но, почувствовав знакомый аромат, исходящий от бумаги, я понял, что это послание от юных принцесс.

Естественно, я не мог допустить, чтобы его перевел первый встречный. Поэтому при следующей встрече с Камалем Нури я попросил его рассказать мне о содержании письма.

Он пробежал его глазами, потом многозначительно посмотрел на меня и громко прочитал:

«Наша жизнь в Ваших руках, и Ваша — тоже. Берегите фотографии».

 

 

Я встречаю союзника

Беседа за стаканом виски. — Невероятные истории. — Напали на след? — Освобождение француженки из Браззавиля. — Соотечественник возле голубятни

 

Портье в отеле «Дворец Красного моря» — молодой югослав, принявший ислам. У него зоркие глаза, чуткие уши и хорошо подвешенный язык!

Очевидно, я первый датчанин, с которым ему удается поговорить, и он обрушивает на меня неиссякаемый поток своего красноречия. Многое из того, что он говорит, я пропускаю мимо ушей, но иногда он сообщает довольно интересные сведения о жизни в Саудовской Аравии, и потому мне приходится проявлять выдержку. После того как я целый день мечусь по обожженной солнцем Джидде, веду утомительные, но важные переговоры с правительственными чиновниками и наношу визиты вежливости в различные учреждения, я возвращаюсь наконец домой и ложусь в постель. Но отдохнуть мне не удается: портье входит в комнату, а я не могу сослаться на усталость, потому что надеюсь услышать от него что-нибудь интересное.

Однажды вечером мы сидели и беседовали, но говорил, как обычно, он. Между тем я все время пытался всякими окольными путями подвести разговор к вопросам, которые интересуют меня больше всего. Почему окольными путями? Потому что я уже понял, что вопросы в Саудовской Аравии следует задавать крайне осторожно, особенно когда речь идет о религии, политике и рабстве. Но мой собеседник непрерывно рассказывал всякие пикантные истории, которые приключались с иностранцами в этой удивительной стране…

Потом портье стал давать мне всевозможные полезные советы и особенно рекомендовал избегать наездов на другие автомашины, когда я сам сижу за рулем. Но коль скоро машины все-таки столкнулись, нужно возможно скорее уехать, не ввязываясь ни в какие споры. Если же успеет вмешаться полиция, она отправит в тюрьму и правого, и виноватого и будет держать их там до тех пор, пока они сами не договорятся о своих финансовых обязательствах.

«Очень рациональный способ, который было бы нелишне перенять и другим странам», — подумал я.

Однако попасть в здешнюю тюрьму — самое худшее, что может случиться с человеком, заверил меня югослав. Фактически узник лишен всякой связи с внешним миром. Недавно один итальянец попал тут в тюрьму. У него была сахарная болезнь, и он сообщил тюремным властям, что ему нужен инсулин. Ему не ответили. Итальянец умолял тюремщиков достать ему лекарство. Никакого эффекта, ибо у него не было денег, чтобы дать взятку. Ему даже не разрешили послать записку своим знакомым. Вскоре он умер.

В Саудовской Аравии категорически воспрещается употреблять спиртные напитки. Если вы нарушите запрет и вас поймают, то немедленно посадят за решетку.