За аравийской чадрой

Сколько жителей в Мукалле? Судя по официальным данным, что-то между 25 и 45 тысячами человек, но пока еще никому не удалось провести настоящую перепись в этом совершенно невообразимом лабиринте улиц.

Порт Мукаллы довольно маленький, и обычно здесь царит полное спокойствие. Когда в Мукаллу приходит с грузом большой пароход, он бросает якорь на рейде, а вокруг него, как пчелы, почуявшие мед, вьются десятки маленьких дау и лихтеров и перевозят груз на берег. Как правило, грузы прибывают в Мукаллу на парусниках, поэтому пароход здесь — настоящая редкость и поглазеть на него всегда собирается много народу.

Впервые я попал в Мукаллу на небольшом шведском судне «Спика». Я с мотоциклом прибыл из Момбасы (Африка), чтобы совершить путешествие через Аравийскую пустыню. Вместе со мной сюда приехали два страуса, которыми султан Мукаллы пожелал украсить свой зоопарк. Султан был ревностным собирателем всяких заморских животных. Раньше он в основном собирал женщин для своего гарема, но с возрастом пришел к выводу, что гораздо спокойнее иметь дело с дикими зверями.

С верхней палубы мы наблюдали, как вдоль берега и на набережной теснились тысячи людей. На причале, который местные жители несколько претенциозно называют портом, собралась городская знать во главе с премьер-министром и начальником дворцовой стражи.

Однако эта пышная встреча предназначалась не нам, а страусам. Их купили в Сомали, погрузили на пароход в Могадишо, и вот они прибыли наконец в свою новую резиденцию.

Столь диковинных животных в этих краях еще никто не видел, поэтому встречающие смотрели на них с огромным интересом. Впрочем, страусы разглядывали жителей Мукаллы с не меньшим интересом. Когда их переносили на берег, они просовывали головы между прутьями клеток, напоминая какие-то странные перископы, которые поворачиваются в разные стороны, обшаривая горизонт.

Все шло хорошо, но вдруг случилась катастрофа.

Какой-то араб бросил с дау швартовый канат, который страусы, по-видимому, приняли за питона или еще какую-нибудь страшную змею. В ужасе они стали бить ногами о стены клеток. Как известно, у страусов необыкновенно сильные ноги, и они мгновенно разбили несколько досок в щепки. Если бы эти глупые птицы не высовывали голов сквозь прутья клетки, они бы легко могли выбраться на волю и удрать. Но удрать они даже не пытались; между тем несколько матросов тотчас же подскочили к клеткам, накинули на них брезент и крепко обвязал стальными тросами.

К сожалению, для собравшихся на набережной это маленькое интермеццо имело весьма печальный финал. Те, кто стояли в передних рядах, испугались и попытались убежать; однако стоящие сзади непременно хотели получше рассмотреть, что там происходит, и изо всех сил стали давить впереди стоящих. Началась невообразимая толкотня, и в мгновение ока с десяток зевак очутилось в воде. Их всех удалось благополучно вытащить на берег, но прошло еще немало времени, прежде чем страсти улеглись.

Все последующие дни в Мукалле ни о чем другом не говорили, как о диковинных птицах. Местные жители и думать забыли о том, что матросы с чужеземного корабля бродят по мусульманской Мукалле, где европейцы пользовались весьма дурной славой. По мнению фанатических последователей ислама, европейцы — это «неверные собаки», которых правоверные мусульмане должны всячески преследовать и побивать камнями, ибо само их присутствие уже оскверняет святую Аравию.

Страусов с триумфом провезли через весь город и торжественно водворили в султанский зоологический сад, который непосредственно примыкал к гарему. Старый султан был безумно счастлив и известил меня и капитана Свенсона о том, что, когда в следующий раз мы попадем в Мукаллу, нас будут принимать как его личных гостей.

Из Мукаллы я отправился в путешествие через Аравийскую пустыню, а капитан Свенсон, который торжественно заверил меня, что еще вернется сюда и сделает из султана бифштекс, отплыл к восточному побережью Африки.

Быть может, астматические машины «Спики» уже остановились навсегда. Быть может, сама «Спика» села на риф или разбилась о берег. А быть может, капитан Свенсон просто забыл о приглашении султана. Ибо в Мукаллу он так и не вернулся.

Но я о приглашении не забыл.

Когда в 1952 году я вторично прибыл в Мукаллу, со мной, к сожалению, не было страусов, и, возможно, именно это прискорбное обстоятельство несколько затянуло процедуру прохождения через полицейский контроль. Однако я упорно доказывал, что меня пригласил сам султан Авадх бен-Салех бен-Галеб, и через несколько часов я наконец предстал перед великим повелителем правоверных.

Между тем я уже готовился выступить в роли злополучных страусов. Мне очень явственно рисовалась картина, как я стою в камере городской тюрьмы и просовываю голову сквозь прутья решетки. Пробить же ногами дырку в стене мне наверняка не удастся. Тем не менее прямо из полицейского участка с железными решетками на окнах я попал в маленький восьмикомнатный дворец, который султан любезно предоставил в мое полное распоряжение.