За боем бой

- Да, я работал на Мытищинском. Оттуда меня в Бутырку и упекли...

- А нам с Иваном Степановичем в Екатеринбурге внушали, что вы немецкий генерал, нанятый на службу большевиками...

- Ничего, вот Дутова к стенке поставлю - увидит он, какой я немец!

В тот и другие дни Василий Константинович, отвечая на расспросы, рассказывал мне о себе понемногу, даже с каким-то недовольным видом. То, о чем он не говорил, я узнавал от других. И вот что теперь мне известно доподлинно.

Никакой, конечно, Василий Константинович не немец. Фамилия Блюхер произошла от прозвища, которое получил прадед главкома за сообразительность, многочисленные кресты и внешнее сходство со знаменитым прусским фельдмаршалом Блюхером. Оказывается, военная доблесть у главкома в роду, недаром Павлищев говорит, что Василий Константинович прирожденный военный.

Родился наш главком в 1890 году, но его отец, крестьянин, отправляя паренька четырнадцати лет в люди, попросил писаря набросить годок. Поэтому по бумагам Василий Константинович на год постарше. Родина его - село Барщинка недалеко от Рыбинска.

В людях служил мальчиком в лавке купца Клочкова в Питере. Именно тогда пристрастился к чтению. Своими глазами видел, как, рубя шашками, казаки разгоняли рабочих 9 января 1905 года.

В том же году, не выдержав издевательств хозяина, он ушел из лавки и устроился на так называемый Франко-прусский завод. Работа была, что и в лавке - мальчик на побегушках, а жалованье - 30 копеек в день. На заводе Блюхер впервые принял участие в стачках, познакомился с большевиками. А в 1907 году его уволили за ненадобностью. Искал работу, служил полтора года приказчиком в мануфактурном магазине, снова искал работу, перебрался в Москву и в 1909 году поступил на Мытищинский вагоностроительный завод, где в то время служил и мой отец. Мне даже стало казаться, что я вспоминаю лицо Василия Константиновича среди десятков рабочих, приходивших за помощью к моему отцу. Но, скорее всего, это уже мои фантазии! За призыв к стачке Блюхера арестовали.

Я вспомнил, как однажды отец пришел усталый и сказал каким-то бесцветным голосом:

- Сегодня опять митинг был - какой-то мальчишка влез на забор и стал кричать про забастовку. Арестовали его. М-мда...

Так, значит, тем молодым рабочим был Василий Константинович! А может, и кто другой...

В тюрьме Блюхер провел два года и восемь месяцев. Потом поступил приказчиком в мануфактурно-галантерейный магазин, что на углу Большой Никитской и Леонтьевского переулка.

После начала германской войны нашего главкома призвали в армию. За бои под городом Величко его наградили Георгиевской медалью и Георгиевским крестом 4-й степени, дали первую лычку на погоны, а немного позже за рукопашный бой на реке Стародомке вручили Георгиевский крест 3-й степени.

В 1915 году Блюхер был уже унтер-офицером 19-го Костромского полка. Долго его не брала немецкая пуля, некоторые даже считали его заговоренным, но в январе 15-го года, когда Блюхер делал проходы в проволочных заграждениях, отряд накрыла вражеская артиллерия. Осколками разворотило всю спину, никто не верил, что молоденький унтер выживет. В госпитале его несколько раз принимали за умершего и относили в покойницкую.

Когда после года, проведенного на серых госпитальных койках, Блюхер разделся перед врачебной комиссией, видавшие виды военные медики переглянулись, дружно покачали головами и вчистую уволили его "в первобытное состояние с пенсией первого разряда".

А "первобытное" состояние сводилось к тому, что двадцатишестилетний парень еле передвигал ноги и ходил, держась за стены. Раны на спине никак не хотели заживать. И он поехал в Барщинку, решив: или вылечусь, или умру на родине, а в апреле 16-го смог уже вернуться на прежнее место службы - в магазин. Одновременно Блюхер занялся самообразованием, ходил на лекции в Народный университет имени Шанявского. Я тоже туда заглядывал и, может быть, даже встречал худющего, болезненного георгиевского кавалера. А университет - место лихое, доучивались там в основном те, кого за политическую неблагонадежность выставили из императорских учебных заведений. И разговоры там были соответствующие, по сравнению с которыми наши гимназические витийства - детский лепет на лужайке! Я не удивляюсь, что в один прекрасный день хозяин заявил Блюхеру: или магазин, или это гнездо врагов царя и Отечества. Еще несколько лет провести в Бутырках не улыбалось, и Василий Константинович переехал в Казань, поступил в гранатную мастерскую завода Алафузо, потом перешел на завод Остермана, где в июне 16-го вступил в большевистскую партию.

После февраля Василий Константинович перебрался в Самару и попросил в губкоме партии, чтобы его устроили рабочим на завод. Но большевики уже тогда понимали, что, не разагитировав, не разложив армию, нельзя захватить власть, - и Блюхера отправили в 102-й запасной стрелковый полк.