За бортом по своей воле

Зато на аэродроме в Орли меня ожидал сюрприз другого рода: два журналиста. Оказывается, некоторые газеты уже начали кричать, что мое плавание окончено в связи с рождением дочери. Но тут моя жена в полной мере показала свое мужество и несравненную самоотверженность. Она верит в меня, она видела меня за работой, она знает, что моя цель достижима, и ей известно, к чему я стремлюсь: я хочу спасти жизнь людей, многих людей. Радует ли ее отплытие? Конечно, нет! Но она понимает, что это необходимо: для того чтобы доказать свою правоту, я должен плыть дальше. И она даже не думает меня удерживать.

Но тут разыгрался еще один акт пресловутой «комической интермедии».

На другой день после моего приезда кто-то стучит в дверь амьенского госпиталя, где я остановился. Входят два жандарма. Когда я к ним спускаюсь, они говорят:

– Мы хотели бы поговорить с вами наедине.

– ?..

– Дело вот в чем: вы должны были заплатить восемь тысяч франков штрафа и не заплатили. Вам придется отправиться вместе с нами либо к сборщику налогов, либо в тюрьму.

– Если в тюрьму, то на сколько дней?

– На двенадцать.

И жандармы предъявляют мне ордер на арест.

Увы, на отсидку в тюрьме у меня не было времени!

Пришлось уплатить эти восемь тысяч франков, которые могли бы стать немалым подспорьем для продолжения моей экспедиции.

* * *

Теперь я свободен. Десять дней проходят в размягчающем очаровательном безделье. Тем временем газеты продолжают твердить: «Дальше он не поплывет», а Пальмер в Танжере заявляет: «Плыть за Канарские острова в это время года – безумие, самоубийство!» Вокруг моей экспедиции создастся атмосфера почти беспросветного скептицизма. Всех гораздо больше интересует рождение моей дочери. Надо спешить. Я еще успеваю навестить больного друга, живущего в окрестностях Пуатье, и вылетаю на Канарские острова с остановкой в Касабланке. Там мне придется задержаться на несколько дней, чтобы уточнить в Научно-исследовательском рыболовном бюро Марокко кое-какие данные о планктоне. Кроме того, мне необходимо изучить все, что касается рыбной ловли в тех районах океана, которые мне предстоит пересечь. И, наконец, я хочу раздобыть себе радиоприемник.

Я решил окончательно отказаться от приемника-передатчика, даже если мне будут его предлагать. Рассуждал я следующим образом: теперь я остался один, так как Джек уже ко мне не присоединится, а искать ему заместителя я не собираюсь. Значит, будет крайне трудно, а то и вовсе невозможно одновременно вести передачу и крутить генератор. Кроме того, я просто не сумею что-либо исправить при любой поломке: достаточно будет отойти какому-нибудь контакту, и весь мир сочтет меня погибшим! Представляете, какое это впечатление произведет на мою семью! Следовательно, – никакого передатчика!

Другое дело – приемник. Он мне весьма пригодится. Взять хотя бы определение долготы. Она исчисляется по разнице между солнечным временем данного места и соответствующим временем на условном нулевом меридиане. Таким условным нулевым меридианом сейчас принято считать гринвичский. При отсчете от гринвичского меридиана каждый градус долготы дает разницу в четыре минуты. При отсчете к востоку следует на каждый градус прибавлять по четыре минуты; при отсчете к западу – отнимать. На каждые пятнадцать градусов разница во времени достигает одного часа. И вот здесь радиоприемник мне поможет. С ним я уже не буду целиком зависеть от моего хронометра. Каждый день я смогу проверять свои часы по радио.

Однако мне нужен хороший, надежный приемник. А денег у меня почти нет. Но… «бог не выдаст!..» Я надеюсь, что в Касабланке меня ссудят деньгами.

И все-таки я не предполагал, что мне будет устроена такая встреча! Больше ста человек собралось на аэродроме. Какая-то прелестная девушка даже преподнесла мне букет, подобранный под цвета города Парижа. Здесь же был и представитель союза бывших «синих воротников»;[43] тот самый знаток спасательного дела, который решительно взял меня под защиту, когда кто-то заявил: «Ему надо взять с собой не морской справочник, а молитвенник!» Он меня порадовал новостью: газета «Пти Марокэн», возмущенная историей с двумя жандармами, открыла подписку, чтобы собрать сумму, равную взятому с меня штрафу. Первым подписался командующий флотом в марокканском секторе адмирал Соль. Подписка продолжается.

Наконец-то я реабилитирован! Теперь у меня чистая анкета. Комическая интермедия окончилась.

Итак, снова в путь, старый рецидивист!

* * *

На меня со всех сторон сыплются приглашения, по большей части от бывших «синих воротников». Мой друг Пьерро (песенка про «моего дружка Пьерро» здесь ни при чем) уступает мне свою квартиру. Бюро рыболовства принимает меня лучше, чем отец блудного сына. Теперь я могу заняться поисками радиоприемника.

Я толстею! Друзья пригласившие меня на обед к 11 часам вечера, удивляются моей воздержанности. Но они не знают, что во избежание обид мне уже пришлось отобедать в 7 часов и я перебил себе аппетит. А что я могу поделать?!