За час до полуночи

– А какие причины для отказа? Он сообщил совету, что по завещанию жены ему оставлены ценные бумаги ряда кредитных фондов в Америке. И что в течение двух или трех месяцев он сможет продать их и набрать достаточно денег, чтобы все компенсировать.

– И совет поверил ему?

– А почему нет? Если он не принесет денег, ему вынесут смертный приговор, который будет исполнен, куда бы он ни убежал.

– Но ты же знал, что он врет.

Дед спокойно кивнул.

– Первейшим признаком глупости Хоффера является то, что он не может себе представить, чтобы старый сицилийский крестьянин оказался сообразительнее его. Мне всегда удавалось идти на шаг впереди него – всегда. Фотокопию завещания его жены я получил еще до того, как он сам узнал о его условиях.

– Почему же ты ничего не сообщил совету?

– Мне было интересно. Хотелось посмотреть, как он будет выкручиваться.

– И оставаться на один шаг впереди? Ты знал, что он попытается избавиться от своей приемной дочери?

– Правильнее сказать, догадывался. Это для него один из вариантов. Позже я услышал о его делах с Серафино. Там у него что-то сорвалось.

– А потом появился я и рассказал тебе свежие новости. – Он начал выводить меня из себя. – Если ты знал, что девушка осталась с Серафино, потому что там она пряталась от Хоффера, для тебя не было тайной, что та цель нашего небольшого похода в горы, о которой он нам объявил, чистой воды вранье. Что истинная цель могла быть только одна – уничтожить Джоанну. – Я повысил голос: – Что же, по-твоему, оставалось делать мне, когда обнаружится правда? Или ты и мне не доверял? Или считал, что я стал убийцей молодых девушек?

– Не говори глупостей, Стаси, – произнес он холодно. – Ты моя кровь, я знаю тебя. Такие поступки оставим для хофферов и бёрков. Людей без чести.

– Чести? – дико захохотал я. – Ты разве не догадывался, что Бёрку придется разделаться со мной, когда он поймет, что я не соглашусь на убийство девушки? Что, промолчав, послал меня на смерть, так же как и Хоффер?

– Но у меня не было другого выбора, неужели ты не понимаешь? – настаивал дед. – Пойми же, Стаси. Совет дал Хофферу время – время для возмещения ущерба, а как он его будет возмещать, это не наше дело. Они требуют к концу срока или деньги на бочку, или его голову. Но когда члена Общества ставят на счетчик, он может проводить свои операции без помех. Если бы я предупредил тебя, что он собирается убить девушку, и ты бы помешал ему, я оказался бы виновен в нарушении одного из старейших законов мафии.

– А это означало бы смерть для Вито Барбаччиа. Ты это хочешь сказать?

– Смерть? – Он искренне удивился. – Ты думаешь, меня пугает смерть? Неужели я тебе еще не все объяснил? Правила должны соблюдать все, даже капо. Без них мы ничто. В них вся сила Общества, основа его существования. О нет, Стаси, тот, кто нарушил правила, заслуживает смерти – и пусть умрет.

На мгновение мне показалось, что я схожу с ума. Я попал в какую-то фантастическую страну с правилами и нормами поведения, столь же архаичными, как в средневековом рыцарском ордене.

Я не мог собраться с мыслями, но все же произнес:

– Никак не пойму. Если я не знал, что Хоффер из мафии, то он знал, что я твой внук. К тому же я не скрывал от Бёрка, что обсуждал наше дело с тобой.

– Но почему это должно его волновать? История с похищением его падчерицы выглядела достаточно правдоподобно, включая и причины, по которым он избегал ее огласки. В его вторую историю с деньгами кредитных фондов, как он считал, поверили все, в том числе и я. Так какое отношение происшествие с девушкой могло иметь к его деньгам?

Это было формально логичное объяснение. Во всяком случае, столь же логичное, как любое другое, если рассуждать в рамках их абсурдной логики.

– Все-таки я не вижу, почему ты никак не мог предупредить меня, хотя бы намекнуть об их намерениях или сообщить, что Хоффер из мафии, – еще в тот первый вечер, когда я рассказал тебе, зачем сюда приехал?

– Только нарушив закон, Стаси, что выше моих сил. Хоффер тоже знал и хотел меня на этом поймать. Но все вышло чисто. Хоффер втянул тебя в свои махинации, они с Бёрком врали тебе. Если теперь ты им помешал, то обвинять им некого, кроме самих себя.

– Твой совет может решить по-другому, – усмехнулся я. – Никто не поверит, что твой внук действовал не по твоей указке.

– Вот мы и посмотрим, – ответил он. – Но ты должен прийти на заседание, Стаси, и все увидеть собственными глазами. Предстоит довольно забавное зрелище.

– Забавное! – Если бы он сидел ближе, я мог бы не сдержаться и ударить его. – Меня же могли убить там, ты понимаешь? Я любил тебя, любил всегда, несмотря ни на что, а ты спокойно послал меня на смерть во имя каких-то маразматических правил – ничего себе забавы у вас.

Дед нахмурился.