За час до рассвета

Он снова поспешил к насыпи. Поднялся на полотно, прошел по шпалам. Время близилось к рассвету. Со стороны Куренца доносились неуверенные одиночные выстрелы. Александр мучительно думал, что можно предпринять для того, чтобы на этом участке поезд замедлил ход. Камни положим на рельсы — эффекта не будет; развести рельсы — нет ключей. И вдруг он вспомнил, как ему рассказывал когда-то один железнодорожник, что если рельсы смазать жиром, то на крутом подъеме состав начинает буксовать.

Азончик торопливо нырнул в кусты, где лежали в засаде партизаны:

— Сейчас мы перехитрим немцев… Григорий, Николай! Сало у вас есть?

— Есть, Александр Семенович. А что?

— Давайте его сюда…

Партизаны удивленно смотрели на командира: «Есть захотел, что ли?»

— А теперь вы вдвоем пойдете со мной.

Партизаны направились к насыпи.

В этот момент вдали сверкнул огонек. Шел поезд, но шума еще слышно не было.

— Ребята, живо смазывайте рельсы, да поторапливайтесь!

Закипела необычная работа. Метр за метром рельсы были смазаны салом.

— Теперь-то наверняка забуксует… — проговорил Азончик.

Поезд приближался. По натужному чиханию Александр определил, что его тянет один паровоз. Он с трудом преодолевает подъем, на очень небольшой скорости.

— По местам, ребята!

Через минуту паровоз дополз до участка рельсов, смазанных салом, и действительно начал буксовать… Было видно, как из вагонов с тревогой высовывались гитлеровцы. Еще мгновение — и Александр меткими бросками одну за другой швырнул к открытое окно паровоза две гранаты. Почти дуплетом они взорвались где-то внутри, и сразу же в нескольких местах с пронзительным свистом вырвался наружу пар. Локомотив остановился. Раздались частые винтовочные выстрелы партизан.

Несколько секунд гитлеровцы находились в полном замешательстве. Придя в себя, они начали выскакивать из вагонов и открыли огонь по лесу из автоматов и пулеметов.

— Отходи! — крикнул Азончик.

Партизаны сначала ползком, а затем во весь рост стали продвигаться в глубь леса. И вдруг Александр увидел, что впереди на лесосеке с винтовками и топорами расхаживают немцы. «Что делать? — подумал Азончик. — Если они нас обнаружат, нам не уйти».

Оставался один выход: резко повернуть вправо и скрыться в густом лесу.

Предостерегающим жестом Азончик дал понять следовавшим за ним товарищам, что нужно изменить маршрут, и хотел продолжать путь, но буквально перед самым его носом, из-за куста, неожиданно выросла фигура гитлеровца в каске. В руках у него был топор. Увидев Александра в рубашке защитного цвета с красными петлицами и в шапке-буденовке с большой звездой, он истошно заорал: «Хэндэ хох!» — и замахнулся на Александра топором. Но Азончик в упор выстрелил в гитлеровца, и он рухнул на землю. Тут же послышались гортанные крики, беспорядочная стрельба…

Поединок

Александр понял, что гитлеровцы пытаются окружить группу. Раздумывать было некогда. Он приказал товарищам отходить, а сам бросился бежать в сторону, совершенно противоположную той, куда пошли партизаны. Гитлеровцы начали его преследовать. Положение казалось безвыходным. Азончик бежал и бежал, лес становился все гуще, продираться сквозь частые деревья и густые кустарники стало труднее… Неожиданно совсем рядом раздался громкий лай. Александр на ходу оглянулся и увидел, что огромная овчарка вот-вот бросится на него. Она, захлебываясь от ярости, прыгала, норовила ухватить зубами ствол пистолета. Александр выстрелил прямо собаке в пасть. Она бешено взвыла и покатилась под куст… Азончик снова бросился бежать. Вскоре он очутился на берегу небольшого заболоченного озера. Теперь можно, кажется, перейти на шаг, немного отдышаться. Он остановился, огляделся вокруг и вдруг увидел, что на противоположном берегу в несколько рядов стоят немецкие танки и автомашины.

— Хальт! — раздалось в ту же секунду, и между сосен метрах в пяти Александр увидел здоровенного гитлеровца с автоматом; он бросился в сторону и прижался к толстому стволу сосны.

«А, живьем хотите взять… Все-таки загнали в ловушку. Но ничего, с одним расправитесь, а всех не убьете, — подумал Александр. — Только бы ребята спаслись…»

Гитлеровец дал две очереди. Александр пытался уйти, но гитлеровец упорно преследовал его. На пути — вывернутая ветром ель. Спрятавшись за нее, Александр выстрелил из пистолета, но не попал. Немец продолжал ломиться следом.

«Надо отрываться, уходить. Единственное спасение», — упрямо повторял про себя Александр. И снова побежал. Сто… двести метров… Силы начали покидать его. И вдруг мелькнула спасительная мысль — влезть на дерево.