За час до рассвета

Как бы то ни было, он с первых же дней войны ушел партизанить. Воевал храбро, а его знание здешних мест часто нас выручало. Перед группой Лонго стояла задача: блокировать большую грунтовую дорогу Симоновичи — Туров. Примерно такие же задания получили и другие группы.

В этот день группы разошлись по местам с утра. Вскоре то слева, то справа начали раздаваться взрывы — это партизаны взрывали на дорогах автомашины и танкетки гитлеровцев.

Ежедневно связные докладывали об успехах партизан в штаб бригады, который находился в те дни недалеко от селения Терешковичи. Но от Лонго сведений не было.

Время было напряженное. За последние дни мы потеряли двадцать пять человек убитыми. Людей надо было беречь. Что же случилось с Лонго? Мы ничего не знали о нем и его группе и сильно волновались.

Калинин, Дубов и я сидели в землянке и обсуждали дальнейший план действий партизанских групп. Было это под вечер. В открытую дверь землянки пробивались лучи заходящего солнца, освещая утоптанные ступеньки. Была видна поляна, за которой начинался лес. Поляна выгорела, трава на ней пожухла, свалялась, вытерлась под ногами партизан, а лес стоял красно-золотой, с мощными, еще непоредевшими кронами. Странно выглядело это соседство затоптанной травы и яркого разноцветья леса. Нечто подобное творилось и в наших душах: с одной стороны, нас радовала великолепная погода, красота родной земли, а с другой — не покидало состояние напряженности, предчувствия беды…

Вдруг в дверях землянки, на фоне серо-голубого неба, возникла сухопарая фигура Лонго. Он легко сбежал по ступеням, шагнул ко мне и непринужденно доложил:

— Группой уничтожено сорок гитлеровцев!

Он стоял в своей плоской кепке, морщинки на его удлиненном лице лучились смехом.

Комиссар спросил:

— Почему не слали связных? Почему не взорвали ни одной машины?

Не отвечая на вопросы, Лонго улыбнулся и достал из полевой сумки капсюль от мины.

— Видите? Это уже второй случай.

Капсюль был пустой и сломан пополам. Мы выжидательно смотрели на Лонго.

— Сам никак не пойму, — заговорил он, как бы отвечая на наш безмолвный вопрос. — Заминировали, замаскировали как полагается. Пошли танкетки. Прошли — взрыва нет. Раскопали — капсюль сломан.

Он пожал плечами, удивленно глядя на сломанный пустой капсюль.

— Хорошо, идите! Получите новые боеприпасы, — сурово сказал Калинин.

Лонго вышел. Мы молчали, избегая смотреть друг на друга. У каждого закралось подозрение. В чем дело? Непонятно. Лонго — испытанный боец. Тут что-то не то.

— Надо расследовать! — произнес Дубов.

Все взглянули на оставленный Лонго капсюль. Он был чем-то надрезан посредине, сплюснут и сломан. Поистине редкий случай. Но… всякое ведь бывает.

Вдруг затрещал пулемет. В землянку, запыхавшись, влетел партизан и доложил, что к нашей заставе подошли гитлеровцы.

Мы выскочили на поляну. Калинин на бегу приказал начальнику штаба погрузить обоз и с частью отряда отходить в сторону деревни Тонеж.

Я и группа разведчиков на конях поскакали к заставе, чтобы помочь сдерживать напор гитлеровцев. Не зная нашей численности, фашисты обстреливали нас не только из пулеметов, но и из минометов. Бой длился долго, затем мы начали отходить, и вскоре под покровом ночи нам удалось оторваться от оккупантов и зайти им в тыл.

Когда были выставлены заставы, ко мне подошел Лонго:

— Разрешите выполнять задание?

— Вы получили боеприпасы?

— Нет еще.

— Идите получайте и направляйтесь в свой район.

— Слушаюсь!

Он ушел, а у меня на сердце было как-то тревожно, я не переставал думать о поврежденном капсюле.

Через двадцать минут прискакал связной с заставы. Вскоре в сопровождении партизан подъехали пять всадников в немецкой форме. Один из них подал мне записку от Иванова — командира украинского соединения партизан. В записке говорилось, что в районе Мерлинских хуторов гитлеровцев нет.[6] Это означало, что для нас снова открыт путь на запад и, кроме того, что я свободно встречусь на хуторах с Любой. У нас была такая договоренность.

— Товарищ командир, — обратился ко мне командир группы разведчиков Иванова, — скажите, у вас есть такой — Лонго?

— Откуда вы знаете его?

— Теперь знаем! Это целая история. Его надо немедленно изолировать.

— Почему?

— Едем по лесу на связь с вами, — начал рассказывать командир, — и видим: недалеко от деревни Рубеж, почти у самой дороги, горит костер. Мы остановились. У костра сидят двое молодых парней в гражданском. Так как мы были в немецкой форме, я не опасаясь подошел к ним. И вдруг один из парней говорит: «Мы ждем вас с утра. Лонго должен вот-вот явиться». Я сразу сообразил, в чем дело, и спрашиваю: «Почему его так долго нет?» — «Не знаю, господин офицер… Ждем его здесь. Он должен показать вам, где находится штаб отряда, и снова вернуться сюда». — «Хорошо! Ждите!» Я оставил двух разведчиков (они были тоже в немецкой форме) охранять парней, а с остальными — к вам.

Я бросился к землянке боеприпасов, разведчики за мной. Лонго уже садился на лошадь.