За Черной лестницей

Хоть моя хватка не была нежной, но она не произвела желаемого эффекта: осколки жемчужины Силы не пробудились, да и я сама не смогла выбить из равновесия княгиню Теней. Она даже не выглядела особенно удивленной. Это меня почему-то разочаровало. Все оказалось бы бы таким простым, если бы я могла опознать в Зиме перевертыша Хаоса. С другой стороны, когда в Кассардиме что-нибудь было простым?

По ее полным губам скользнула усмешка.

– Посмотрите-ка. Пожалуй, в тебе немного больше ума, чем я думала, – заметила она. – Но, к сожалению, недостаточно, чтобы увидеть твоего жениха насквозь.

Я знала, что в тот момент двигалась по совсем тонкому льду. Впрочем, Зима уже давно все поняла, так что я вполне могла рискнуть. Настало время перейти от роли шахматной фигуры к роли игрока. Эта стерва еще поймет, что ей придется ох как постараться, если осмелится иметь дело со мной.

– Ты имеешь в виду жениха, которого пытаешься отбить у меня? – холодно спросила я.

Зима рассмеялась и отвела от меня взгляд.

– Такая красивая, но такая наивная, – в полном душевном спокойствии она потягивала свой напиток. – Ты даже не представляешь, с кем тебе предстоит провести свою жизнь, дорогая.

Несмотря на все ее попытки вернуть Ноара, я могла бы поклясться, что заметила злорадство в ее взгляде. Злорадство из-за того, что я собираюсь выйти замуж за Ноара? И как это все связано между собой?

– Шаелль, очевидно, этого тоже не знал, – резко возразила я. И вот, наконец, безукоризненная приторно-дружелюбная маска на ее лице дала трещину. Сияющие глаза прекрасной лани превратились в застывшие зловеще поблескивающие драгоценные камни. Что было понятно, учитывая, что я только что преподнесла на блюдечке ее самую большую слабость – ее неверность.

– Не смей мне угрожать, – прошипела она. – Возможно, у меня не самая сильная воля, но с мужчинами обращаться я умею. Они готовы есть из моих рук. Кому, как ты думаешь, поверит мой муж, если я скажу, что его сын заставил меня закрутитьс ним роман?

Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, но это не помешало мне поддаться панике. Зима оказалась права. Такое утверждение попало бы в яблочко и не оставило сомнений, тем более что репутация Ноара играла ей только на руку.

– Но не волнуйся, Амайя, – самодовольно продолжала Зима. – Эту карту я разыграю только в том случае, если ты заставишь меня сделать это. Я гораздо больше интересуюсь тем, чтобы посмотреть, как Ардиза взойдет на царский трон. Ведь как только ему надоест твое милое девичье обаяние, он вернется ко мне. И вопрос даже не в том, «если» это случится, а «когда» это произойдет.

– В самом деле, – хмыкнула я, намекая на легкомысленное мероприятие, на которое она меня притащила. – Тогда крайне неразумно устраивать скандал с моим участием, который может помешать свадьбе.

Не знаю, было ли дело в сплетнях, но если так, то завтрашний заголовок какой-нибудь желтой газетенки определенно будет гласить: «Невеста наследного принца тайно развлекается на секс-вечеринке!»

Княгиня Теней небрежным жестом отмахнулась от моего упрека.

– Подобный маленький скандал не помешает Ардизе достичь своих целей. В этом плане принц весьма амбициозен.

Хорошая попытка отвлечь, но так легко я на удочку не попадусь.

– Для меня это больше похоже на уязвленную гордость за то, что Ноар отверг тебя.

– Значит, ты действительно думаешь, что его сердце принадлежит тебе? – голос Зимы буквально звенел от жалости, так что мне очень захотелось придушить ее.

– Кто знает, – отозвалась я, копируя ее кокетливое пожатие плечами. – Однако одно я знаю точно: тебе оно не принадлежит.

– Может быть, но зато я могу предложить ему то, чем ты никогда не будешь обладать.

– Что? Привилегию дворцовой шлюхи?

Зима предостерегающе прищурила глаза, но не стала отвечать на мои насмешки.

– Я знаю Ардизу Ноара валь Шаелля лучше, чем он знает себя. Я знаю каждую его грань, его самые темные бездны, его желания, его ложь. И я принимаю его таким, какой он есть.

Я фыркнула.

– Ты принимаешь его, пока Ноар делает то, что ты говоришь.

Княгиня Теней поднялась с самодовольной улыбкой.

– Не говори мне, что с тобой по-другому.

Она повернулась и, не сказав больше ни слова, ушла. Мне хотелось гордиться собой, что я так непреклонно бросила ей вызов, но чувствовала я себя просто паршиво. Зима действительно превосходно владела игрой, и жало, которое она только что вонзила мне в сердце, прочно застряло там. Я и в самом деле не принимала Ноара таким, каким он был, и постоянно подталкивала его в направлении, которое мне нравилось. Являлось ли это безоговорочной любовью?