За чертой

Билли подождал, пока Бойд не перевел коня через дорогу, а потом повернулся и пошел к дому. Пес стоял, переводя взгляд с одного на другого, пока Бойд, свистнув, не отозвал его.

Обойдя Кено вокруг, Билли потрепал его по шее, и конь сразу прижался лбом к его рубашке, обдав долгим сладостным выдохом. Тогда он прислонил ружье к стволу бузины и, подняв стремя, надел его на седельный рожок, после чего, потянув из пряжки латиго, расстегнул ее, выхлестнул ремень, потом распустил и заднюю подпругу и, взявшись за рожок и заднюю луку, снял седло и поставил его на землю. Затем стащил с коня вальтрап, положил его поверх седла, взял в руку ружье и, отвязав коня, повел его через улицу туда, где дожидался Бойд.

Сунув ружье обратно в кобуру, оглянулся на дом.

— Садись на Бёрда, — сказал он.

Бойд ступил в стремя, запрыгнул в седло и обернулся к нему.

— Веди лошадей вон туда и смотри, чтоб из дома не видели. Я тебя встречу на южном краю города. Не высовывайся. Я тебя сам найду.

— Что ты собираешься делать?

— Попробую понять, кто в доме.

— А если это они?

— Это не они.

— А ты будто знаешь, кто там.

— Нет, я не знаю. По-моему, там кто-то помер. Давай езжай.

— Ружье-то с собой взял бы.

— Не надо. Езжай.

Подождав, когда он проедет по узкой грязной улочке и скроется из виду, Билли повернулся и снова пошел к дому.

Стукнув в дверь, постоял, держа шляпу в руках. Никто не явился. Он надел шляпу, прошел вдоль стены и потолкался в старые, щелястые двустворчатые ворота в стене, но они оказались заперты на засов. Окинул взглядом верх стены. Из саманных блоков торчали кверху вмазанные в глину бутылочные осколки. Вынул нож и, сунув в щель между створками, стал понемногу, по полдюйма зараз, сдвигать старый деревянный брус, пока его конец не вышел из зацепления со скобой. Тогда он приоткрыл дверь, вошел внутрь и затворил ее за собой. На земле никаких следов волочения: ничего не втаскивали и не вытаскивали. Залитые ярким светом дня, на нижних ветках дерева сидели куры. Прошел по патио к черному ходу и остановился. За открытой дверью шел длинный коридор. На низкой скамье стояли глиняные горшки с цветами. Только что политыми. Вот и под скамьей на плитках следы влаги. Он снял опять шляпу, прошел по коридору и остановился в проеме на другом конце. В затемненной комнате на кровати лежала женщина. Около нее такие же, словно сестры, в одинаковых темных платках-ребосо. На столе горела свеча.

Женщина на кровати лежала с закрытыми глазами, держа в руках стеклянные четки. Умершая. Одна из стоявших на коленях женщин повернула голову и посмотрела на мальчика. Потом перевела взгляд в ту часть комнаты, которую ему не было видно. Через некоторое время, на ходу надевая пиджак, оттуда вышел мужчина; мальчику, стоящему у двери, он вежливо кивнул.

— ?Qui?n es?[233]— сказал он.

Высокий и светловолосый, он говорил по-испански с иностранным акцентом. Билли отступил в сторону, и они оба вышли в коридор.

— ?Estaba su caballo enfrente de la casa?[234]

Мужчина остановился, пиджак повис на одном плече. Кинул взгляд на Билли, потом устремил его по коридору, в сторону выхода.

— ?Estaba?[235]

Бойда он нашел у реки, тот прятался с лошадьми в камышах на южном краю городка.

— Тебя же здесь кто угодно по следам найдет, — сказал Билли.

Бойд не ответил. Билли сел на корточки, сломал камышинку и еще раз ее сломал.

— Это немец, доктор. У него на коня естьfactura.[236]Или говорит, что есть. Он сказал, что бумага выдана торговцем по имени Сото из Касас-Грандес.

Бойд стоял, держал в руке ружье. Он сунул его назад в кобуру, наклонился, сплюнул.

— Что ж… — сказал он. — Каковы бы его бумаги ни были, они все равно круче наших.

— Зато у нас конь.

Бойд стоял, глядел мимо коня на бегущую реку.

— Нас застрелят, — сказал он.

— Да ладно, — сказал Билли. — Поехали.

— Ты прямо так и вошел туда?

— Ага.

— Что ты ему сказал?

— Пора двигаться. Мы не развлекаться сюда приехали.

— Что ты ему сказал?

— Сказал ему правду. Сказал, что его конь был украден индейцами.

— А сейчас он где?

— Взял лошадь у слуги и поехал куда-то ниже по реке искать их.

— Оружие у него есть?

— Да. Есть какой-то ствол.

— А мы что будем делать дальше?

— Поедем в Касас-Грандес.

— Где это?

— Понятия не имею.