Читаем За чертой полностью

За чертой

Там, где, как пестрые скалы, высотные зданияк решеткам прибрежным прижали кайму цветников,а ниже — воды голубое сияниев оранжевых, серых, лиловых, багровых мазках облаков —волна за волной подплывает к лежащим на розовом пляже,и сразу же, изнемогая,истаивает на теплом песке без следа.Уже вечереет, но толпы густеют даже.Спеша освежиться после дневного труда,с трамплинов герои бросаются лихо,робкие входят в волну, как в объятья врага,друг друга с трудом избегаяпо всем направленьям снуют челноки —иные гребут изо всех, иные беспечно и тихо,насвистывая, напевая, из-под ленивой руки, разглядывая берега.Среди челноков и пловцов,средь криков, приветствий и шуточно им угрожающих слов,к причалу подводят кокетливый катер,почти что нагие девицы —загорелые ноги, и руки, и груди,и лица,а губы по моде бледны, как заря на усталом закате.Выходят на берег, красуясь,взглядам себя предлагая, что редкие фрукты на праздничном блюде —возьмите любую!Поспела любая!И словно не замечаяк ним повернувшихся лиц,идут, играяопахалами деланно длинных ресниц.И несдающийся старый поэтсочиняет девицам экспромтный привет:«Как два котенка играет от быстрого хода твоя вознесенная грудь,будто бы трогая лапкой мое оробевшее сердце.Пусть ты не глядишь и не улыбаешься — будь!И одним бытием твоим горькая старость моя обогреется!»— Браво, старик! — говорит иронический майяи шепчет лежащему рядом: «Глазки прикрой —ослепнешь некстати!Под случай шальнойлюбаябудет в кровати с тобой,а то — отпихнет тебя левой ногой!Ты думал — гетеры эти цветочки?Нет, милый, — папины дочки!Все у них есть, а душа скучает —игра потаскушки порой развлекает…»А те, кривляясь,треща, как сороки,бегут, направляяськ купальным кабинам.Старуха-бродяжка, живущая в брошенной лодке,смотрит на них и глаза — как цепные собаки:«Ужо вам, красотки!»Пусть вечер и розов и тих — открыты ей тайные знаки:все перемерены меры, все сбываются сроки,все пересчитаны люди и живут уже днем не своим —не облака прилипают к далеким вершинам,но дым, дым…На земле и на небе агония…О, Посейдония!