За чертой

– Я очень люблю тебя, Айрик.

Перед поцелуем она нарочно облизнула губы, и они блестели от вина. Я сказал, что тоже люблю ее, и время в буквальном смысле остановилось. Задумчивый взгляд спокойных карих глаз Сильвии застыл на моем плече, воцарившаяся всюду тишина была красноречивее любого предупреждения: «Что-то здесь нечисто!» Смолкли цикады, утихло дуновение теплого ветра.

Я был лишь наблюдателем, смотревшим от первого лица кино о себе и Сильвии без права вмешаться в происходящее, изредка находя в себе силы подумать что-то независимым сознанием, не привязанным к нерушимому моменту. Мысли о бункере, пляже, местности мелькали у меня в голове, но корня их я не находил.

Я отвел взгляд от неподвижной Сильвии на слегка взъерошенный ветром, застывший кипарис, потом стал изучать висевшую между лоз лампу под сетчатым плафоном. Питавший лампу провод вился вокруг одной из опор навеса. Лампа с плафоном находились под неестественным углом, в необычном положении, в котором ее оставил все тот же ветер. Вокруг поблескивали неподвижные, зависшие в воздухе насекомые. Начало темнеть, чернота поначалу сгущалась лишь на горизонте, но неминуемо приближалась. Вмешательством внешней мысли я нарушил целостность видения и, пока чернота не добралась до меня самого, успел налить себе полный бокал вина и осушить его до дна за то, чтобы поскорее проснуться. «Но я же врезался в платформу? Где я окажусь, когда сон исчезнет?» – всплыла в голове мысль напоследок.

«Надо успеть в храм, пока еще нет полуночи!» – кричал кто-то рядом, пьяный и, скорее всего, мертвый. Проснулся. Да только не в том мире, где это могло бы обрадовать, да еще и стоя на ногах. До этого, наверное, брел куда-то бессознательно. «Сколько я уже нахожусь здесь?» Я медленно продвигался куда-то в составе толпы разноцветных полуголых тел под приближающиеся звуки ритуальных барабанов. Опытный торчебос всегда знал – если ты очнулся хрен знает где и черт знает с кем, то, скорее всего, – это очередной трип. Вернее будет сказать не «знал», а «чувствовал». Это был условный рефлекс, приобретенный методом проб и ошибок. За время трипа некоторые суицидники, серьезно увязнувшие в загробном мире, могли прожить там целую жизнь, а может, и не одну. По возвращении такие ребята, когда обнаруживали себя в выживалке, еще долго не могли вдуплить, где находятся, а бывало, что и ловили мгновенный «финиш» – сходили с ума, не в силах принять то, что с ними произошло. После мощных трипов я и сам частенько терял самосознание – это ни с чем не сравнимое ощущение, когда непонятно, чем ты являешься и что за предметы и странные твари тебя окружают. Стирались все понятия: верх – низ, лево – право, перед глазами было просто что-то. Потом, постепенно, вещи, люди, животные и явления вспоминались, а пережитый трип представал чем-то вроде длинного и необычного, сверхреалистичного сна. Во вселенной все относительно, и большинство людей даже не представляют насколько.