За чертой

Вершиной крутости во время трипа было встретить в загробном мире другого торчка. Это как случайно столкнуться со старым знакомым в мегаполисе, только еще более неожиданно. Ведь даже если вы с дружбанами надышались газа в одной комнате и отъехали приблизительно в одно и то же время, вы едва ли будете вместе по ту сторону. Если такая встреча и имела место, то, как я уже упоминал, это становилось особенным событием и называлось «контакт». Многие суицидники, особенно парочки, выдумывали байки о своих контактах ради привлечения внимания к собственным персонам. Считалось, что если между двумя или более лицами произошел контакт, то они очень близки по духу и связаны магическими узами. Пока я еще оставался активным членом спирит-тусовки, у меня случались контакты с парнями и девчонками, причем с завидной регулярностью. Если прикинуть, около двадцати контактов. Неплохой и в то же время пугающий результат, учитывая то, что средний счет заядлого торчка составлял десять, максимум двадцать контактов за карьеру. Так же ходили легенды о первых суицидниках, которые упарывались еще со времен изобретения учеными Квантума первых рекомбинаторов (по преданию, это и были те самые ученые), и на счету каждого из них было за сотню контактов. Причем торчки эти могли якобы входить в контакт с живыми людьми и вообще выбирать места для путешествий после очередной смерти. Ходили слухи, что они умели летать в материальном мире, и еще много всякой невероятной хрени. От внедрения рекомбинатора в масштабах, после которых всё население Маяка Лиасы (кроме варваров), стало бессмертным, до описываемых в данной главе событий лежал временной промежуток примерно в пятьдесят лет. А я не верил в торчков с пятидесятилетним стажем. Я уже упоминал понятие «карьеры» суицидника, так вот, такая карьера длилась от пяти до пятнадцати лет максимум.

Правительство Эхо изо всех сил пропагандировало равенство возможностей. А что ему еще оставалось делать в многоуровневом мегаполисе, где кто-то живёт у самой сырой земли под эстакадами, рядом с исполинскими железобетонными основаниями платформ, а кто-то наслаждается роскошью в облаках? Конечно, нижние уровни вовсе не были приговором, никто не умирал с голоду, никто не умирал вообще, если сам этого не хотел. Но выбраться из низины удавалось далеко не каждому желающему, и на эту помойку приходилось около двух третьих от общего числа жителей Эхо. Как я уже упоминал, Сильвия была успешным молодым дизайнером со средних уровней, а я, до того как подняться, управлял погрузчиком в космопорту. Мог ли я представить, что такая особа станет коротать вечера со мной на нижних уровнях, на выцветшем, скрипучем диване? Если и было в моем жилище что-то отдаленно прекрасное, то это обои с наивным рисунком, изображавшем переплетенные ромбиком ивовые лозы, в которых прятались розы и ромашки, и я даже не представляю, кому пришло в голову украсить ими подобное место.

Ночной Эхо никогда не гасил света, напротив, сверкал всеми цветами неоновой радуги. Ребята из рабочих организовывали группы и играли в пабах нижних уровней монотонный, вводящий в транс электронный музон, напевая в микрофон похожие на заклинания тексты низким, загробным голосом. Новое течение получило название «спирит». У него было много ответвлений, с более агрессивным или легким звучанием. В той или иной форме спирит просочился на средние уровни и приобрел там огромную популярность. Я тусил в случайных местах, без какой-то заметной мне последовательности, но раз за разом на спирит-концертах встречал Сильвию. Мы общались и танцевали, у нее вроде как был бойфренд, призрак из дневной и серьезной жизни, которому не было места на танцполе, пока мы с красоткой отрывались по полной. У меня были проблемы только с один парнем – его бледную физиономию я видел в зеркале, когда умывался холодной водой в туалете клуба. Я стучал себя по щекам, вода впитывалась в волосы и охлаждала скальп, стекая по шее и ушам. После вечеринки я бы мог списаться с Сильвией в Базе в любой момент. Но утопающий всегда тянет за собой других. Самое лучшее, что я мог сделать для Сильвии, – это не быть с ней, но у судьбы было другое мнение на этот счет.

Девчонки звонят первыми

В те старые недобрые, предшествовавшие реабилитации времена, Сильвия однажды набрала меня по порткому. Оттарабанив ночную смену в космопорте, я валялся дома и размышлял, как бы сдохнуть на этот раз, никак не рассчитывая на живую встречу с кем бы то ни было, а уж тем более с Сильвией. Вне стен клуба? Посреди бела дня, серьезно? «Что ей надо? – думал я. – Она никогда не звонила раньше. Как я буду говорить, я же ведь трезвый!? И что дальше? Будем парой? Ага, начнем печь пироги, кататься на коньках… пироги? Снимай трубку, идиот!»

В моей серой замусоренной берлоге возник голографический лик Сильвии.

– Привет.

– Привет.

– Слушай, – спросила она, – не хочешь развеяться?

– Вообще в падлу. Хотя… заехать за тобой? – спросил я, глубоко зевнув.

– На чем это? На трамвае? Я, короче, сама уже к тебе еду.