За чертой

Шум моря, поначалу тихий, нарастает. Слышно, как волны бьются о скалы. Поднимается ветер. Когда в рокоте моря начинает слышаться что-то зловещее, все резко смолкает. Гостиная. Милли, Стрейф, Синтия и Декко играют в бридж.

Стрейф. Это же пики, Синтия.

Синтия. Что?

Стрейф. Ты пошла с пик, дорогая. У нас козыри бубны. Синтия. О господи, я не нарочно.

Декко громко смеется.

Декко. Мы не в претензии, да, Милли?

Милли. Синтия просто устала.

Синтия. Нет-нет, вовсе нет. Сыграем еще…

Стрейф. По-моему, нам пора кончать.

Декко (снова смеется). Про меня тоже не скажешь, что я свеж как огурчик.

Синтия. Мне очень жаль…

Стрейф. Не беда, дорогая, все в порядке. Выпьем на сон грядущий? Не возражаете? Синтия? Милли?

Синтия. Нет, спасибо, я не хочу.

Милли. Я бы не отказалась от шартреза. Если можно, Стрейф.

Стрейф (зовет). Артур!

Синтия. Я совсем засыпаю. Пойду лягу.

Артур. Слушаю, сэр?

Стрейф. Виски с содовой для моей персоны. Один желтый шартрез для миссис Милсон. Куантро для мистера Дикина. Так, Декко?

Декко. Совершенно верно.

Артур. Сию минуту, сэр.

Милли. Ты так и не заснула на пароходе, дорогая?

Синтия. Увы, нет. Милли. А я сразу проваливаюсь в сон. Наверное, морской воздух на меня так действует.

Стрейф. Иди отдыхать, старушка.

Синтия. Пойду, пожалуй. Спокойной ночи.

Стрейф. Спокойной ночи, старушка.

Милли. Спокойной ночи, дорогая.

Декко. Подъем в девять, Синтия. (Смеется.)

Гул голосов в гостиной стихает по мере того, как Милли, продолжает рассказ.

Милли (от автора). Кроме нас в вечерней гостиной, как ее называют Молсиды, сидела французская семья: муж, жена и две девочки; одна молодая пара, судя по всему молодожены, они явно проводили здесь медовый месяц, и Апричарды, наши соседи по столику в столовой, пожилые супруги из Гилфорда, на вид очень милые. Здесь же было еще несколько человек – приятные американцы и какой-то одинокий мужчина. Разумеется, в столовой мы видели и других отдыхающих, в июне Гленкорн-Лодж всегда полон. Мы сидели у большого окна в гостиной и смотрели на парк, где в сгущающихся сумерках скользили темные силуэты: кто-то спускался по тропинке к морю. Мы молчали, никто не промолвил ни слова по поводу усталого вида Синтии. Такое у нас неписаное правило – никогда не обсуждать друг друга. Мы – четыре игрока в бридж, и только. Наши дружеские отношения, поездки на отдых – все это продолжение нашей игры. Мы делим на четверых все: расходы на бензин, кофе и спиртное; мы даже делаем взносы за пользование машиной Стрейфа, поскольку ездим отдыхать всегда на его машине. На сей раз у него был «роувер». Стрейф, честно говоря, немного грузноват, у него рыжеватые усы и такие же волосы, в них почти не заметна седина. Он давно вышел в отставку, думаю, отчасти из-за меня, не хотел, чтобы его снова отправили за границу. Теперь он служит в министерстве обороны. Я еще не утратила привлекательности, хотя и не столь яркая женщина, как миссис Молсид; мы с ней вообще совсем разного типа. Я ни за что не позволила бы себе располнеть, если бы Стрейф не твердил, что терпеть не может худышек, похожих на мешок с костями. Я слежу за волосами и, в отличие от миссис Молсид, регулярно их крашу, иначе у них становится омерзительно пегий вид.

Мой муж Ральф умер молодым от пищевого отравления. Он предсказывал, что и в зрелом возрасте я сохраню привлекательность. В известной мере его слова оправдались. Мы с Ральфом не спешили обзаводиться детьми, я осталась бездетной. Потом встретила Стрейфа и уже не вышла замуж. Стрейф, разумеется, женат на Синтии. Я бы сказала, не боясь покривить душой или показаться злой, что Синтия на редкость невзрачная пигалица. Это не значит, что мы с Синтией не ладим или сводим счеты, – напротив, у нас прекрасные отношения. Не ладят Стрейф и Синтия, и я часто думаю, что все мы были бы гораздо счастливее, если бы Синтия вышла замуж за кого-нибудь другого, хотя бы за Декко, если допустить невозможное.

У Стрейфов двое сыновей, оба пошли в отца, и оба служат в армии. Как это ни печально, но сыновья Синтии не испытывают к бедняжке никаких чувств.

Снова слышен гул голосов в вечерней гостиной.

Артур. Прошу вас, майор.

Стрейф. Благодарю, Артур.

Поставив стаканы на стол, Артур уходит.

Декко. С добрым утречком, как говорят ирландцы.

Стрейф. Выпьем за Ирландию.

Милли. За ваше здоровье.

Стрейф. Странное ощущение должен испытывать человек, когда он здесь в одиночестве.

Пауза. Его друзья не понимают, что он хочет сказать.

Декко. Ну, тебе это не угрожает.

Стрейф. Мы же здесь всегда вместе.

Стрейф. Я говорю вон про того человека.

Декко. А-а, понятно. По-моему, он коммивояжер.

Стрейф. Упаси бог.