Читаем За чистое небо (Сборник) полностью

Одноворченко, изо всех сил стараясь удержать машину в горизонтальном положении, сумел долететь до своего аэродрома и удачно приземлиться.

Увидев самолет командира эскадрильи, техник схватился за голову.

- У вас же половины плоскости нет! И как вы дотянули?

Ночью самолет полностью восстановили. Правую плоскость пришлось, конечно, заменить.

С рассветом группа летающих "катюш" старшего лейтенанта Одноворченко снова была в воздухе. В жестоких схватках росло летное и боевое мастерство командира эскадрильи. Свидетельство тому - орден Красного Знамени, которого он был удостоен за героизм и мужество, проявленные в период прорыва блокады Ленинграда.

Это отмечено и в служебной характеристике, написанной на командира эскадрильи Одноворченко в связи с представлением его к очередному офицерскому званию. В характеристике говорилось:

"Как командир энергичен. К себе и подчиненным требователен. Хорошо владеет техникой пилотирования. Уверенно летает днем и ночью. В боях по разгрому немецко-фашистских войск под Ленинградом показал себя умелым, волевым летчиком. Особую способность проявил к применению реактивных снарядов при ударе по наземным целям".

Подписавшие характеристику командир полка Баешко и комдив Греськов не случайно отметили такую склонность Степана к применению реактивных снарядов при ударе по наземным целям.

Для успешного использования эрэсов необходимы смелость и расчетливость. Потому что наибольший эффект реактивные снаряды дают при пикировании. А ведь штурмовик - не истребитель. Тут и бомбовая нагрузка. И скорость другая. И аэродинамические свойства иные. Можно так спикировать, что - поминай, как звали.

Вот почему риск, смелость должны обязательно сочетаться с отличными знаниями, точным математическим расчетом. Всем этим в совершенстве владел комэск Одноворченко. И тому же учил подчиненных.

В свой юбилейный, сотый вылет майор Одноворченко вел группу из двенадцати штурмовиков. Было это уже в Эстонии. Путь наступающим советским подразделениям преградила высота, превращенная противником в мощный опорный пункт.

Наступление вот-вот могло захлебнуться. И в самый сложный момент боя по высоте нанесли удар летчики майора Одноворченко. Хотя группу "илов" встретили полтора десятка вражеских истребителей, летающие "катюши" сделали свое дело. Бомбовый удар, завершенный пуском реактивных снарядов, был таким, что опорный пункт с его огневыми средствами и живой силой практически перестал существовать.

Далеко шагнула авиационная техника в послевоенные годы. Но как бы совершенна она ни была, морально-боевые качества летчика - по-прежнему главное условие успешной его работы. И среди этих качеств подполковник в отставке Герой Советского Союза Степан Савельевич Одноворченко, беседуя с молодыми воинами, с юношами, желающими посвятить себя службе в авиации, выделяет смелость и точность, риск и расчет.

В подтверждение сказанного у него всегда найдутся примеры из опыта минувшей войны, из собственной фронтовой практики. Его рассказы о героизме и мужестве советских летчиков не у одного из юношей вызвали желание связать свою судьбу с авиацией.

Степан Савельевич - частый гость комсомольских организаций, пионерских дружин. Нередко за советом к нему приходят домой. В Астрахани, где он теперь живет, многие знают адрес: Коммунистическая улица, дом No 34, квартира 66.

А если по этому адресу обратиться с письмом, то ответ придет незамедлительно. Потому что воспитание молодежи на подвигах героев коммунист С. С. Одноворченко считает своим партийным долгом, долгом солдата Великой Отечественной войны.

А. Сеин

Сквозь огонь

С Петром Сергеевичем Новиковым я встретился ранней весной. За окном ленинградская слякоть, пронизывающий сырой ветер, а в квартире тепло, уютно. Он только что вернулся с работы. Вот уже более десяти лет Петр Сергеевич - бывший летчик-штурмовик - руководит хозяйственным комбинатом Ленэнерго.

Петр Сергеевич широк в плечах, руки у него крепкие, мускулистые. Когда он здоровается, то пожимает протянутую руку осторожно, как бы боясь ненароком причинить боль человеку. У него круглое, типично русское лицо. Волосы русые, зачесаны назад, без пробора. Глаза серые, взгляд спокойный.

И походка у него спокойная, неторопливая. Так шагают обычно люди, уверенные в себе, знающие, что и как делать. Весь его внешний облик крупная, тяжёлая фигура, с широкими ладонями рук, прямой спокойный взгляд, голос - свидетельствует о большой физической силе, твердой воле.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное