— Она никуда без меня не поедет, — решительно пресек любые разговоры Берестов. — Вы, — он сделал ударение на этом слове, — сами сказали, что я отвечаю за неё, цитирую «головой и хвостом».
Запах поплыл по комнате и все присутствующие разом обернулись к Вере. Она же, не вынимая затычек из носа, мило улыбнулась.
— Война войной, обед по расписанию, — произнесла она смешным голосом.
Берестов на секунду улыбнулся, потом крикнул:
— Вань! Чаю всем! У нас тут долгий разговор намечается.
Через минуту в центре кабинета стоял самовар на столике в окружении чашек. Десерта не было, видимо, чтобы гости не рассиживались. Стул один появился, на него сел Сергей Иванович.
— Сколько осталось? — спросил он у Берестова.
— Неделя, — хмурый ловчий вновь вернулся.
— Я смотрю, ты крепко влип, — заметил Сергей Иванович.
Вера с удовольствием прислушивалась к занимательному, но непонятному диалогу мужчин. То, что галстук с грибами занимал более высокую должность, было и ежу понятно. И зачем-то галстуку была нужна Вера, но то, что ловчий был очевидно против, ей даже понравилось. Вера ела печеньки, кормила фею, наблюдала за борющимися с тошнотой охранниками и позеленевшего коротышку. Грибное начальство же с невозмутимым видом, даже не поморщившись, продолжало диалог.
— Вы знаете как это бывает, — стиснув зубы произнес ловчий.
— Ладно. Олег Петрович, вы не будите против, если Берестов поедет с нами?
— Но инструкция…, - начал было коротышка.
— Боюсь тут ЧС, — улыбнулся галстук. — Вы помните господина Соловьева из Владивостока? Тот случай со штормом, когда пришлось поднимать «Варяг» и только чудом мы избежали конфликта с Японией.
— Лично не присутствовал, но с материалами дела ознакомлен, — отрапортовал Олег Петрович.
— Так вот, мы же не хотим, чтобы ситуация повторилась.
— Так точно!
Значит, коротышка тоже военный, заметила Вера. Да тут все по ходу военные.
— Ладно Берестов, хорош чаи гонять, — галстук поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. А ведь он даже не в своём кабинете. — Собирайтесь, спускайтесь.
Когда делегация покинула кабинет, Берестов остался на месте, уйдя в себя. Вера кинула остатки корма фейке и вытащила затычки из носа. Позвала ловчего, но тот не отзывался, смотря перед собой. Она подошла и аккуратно, словно чего-то опасаясь, положила ладошку ему на плечо. Тут же поверх неё легла большая тёплая мужская рука. Вера повернулась к столу Берестова и увидела на экранах фотографии. Там были портреты ведьм и фотографии с мест убийств.
— Поехали, — промолвил Берестов, явно не желая сейчас обсуждать ведьминский вопрос.
Их ждала вереница из пяти черных затонированных иномарок в сопровождении полицейской машины с мигалками.
— Начальник, а нас точно не арестовывают? — поинтересовалась Вера, смущённо одёргивая довольно короткое белое платьице.
Берестов посадил её в среднюю машину и сел рядом. Процессия двинулась и Вера машинально взяла ловчего за руку, а сама вглядывалась в мелькающий за окном пейзаж. Мужчина долго смотрел на маленькую ладошку, не решаясь хоть как-нибудь отреагировать. Осталась всего неделя. Надо подождать.
Когда машины одна за другой начали въезжать на территорию Кремля, Вера отпрянула от окна и вжалась в кресло.
— Мы здесь зачем? — тихий голос был испуган.
— Я не знаю, — честно ответил Берестов. — Но ты можешь не бояться, я рядом.
— А есть то, чего мне нужно бояться? — глаза девушки округлились и с мольбой смотрели на ловчего. Да она на ребёнка больше похожа, нежели на женщину, подумал Берестов.
— Любого человека за пределами дома ожидает опасность — лёд перед ступеньками, кирпич на голову, маньяк за углом, йогурт просроченный и так далее и то прочее. Ты чего больше всего в детстве боялась?
— Руку мохнатую под кроватью.
— Такую? — Берестов закатал рукав и шепнул что-то, отчего его рука стала покрываться шерстью и бородавками. Вера засмеялась, и Берестов отметил, что у него отлегло на душе, словно её настроение это его настроение. Наверно привязка сказывается.
— Без бородавок, но в остальном очень похоже, — Вера вытерла пальцами выступившую от смеха слезинку.
Тем временем они подъехали к большому административному зданию, возле которого машины остановились. Все вышли, охранники остались на улице, а Берестов с Верой и коротышкой последовали внутрь. Несколько коридоров и они остановились перед одной из дверей. За ними сидел секретарь, вскочивший при их появлении и скрывшийся за другими дверями. Вскоре он появился вновь и сделал приглашающий жест. Берестов поднялся, ведя за собой Веру, но секретарь покачал головой.
— Я прошу прощения, но только она.
Берестов помолчал, нехотя отпустил руку Веры, явно борясь с собой, и подтолкнул к двери. Она подошла к двери, обернулась, посмотрела на ловчего, отчего тому захотелось немедленно забрать её отсюда и валить, пока не поздно. Но он молча стоял, пока она не скрылась за дверью.
Прошло три часа. Открылась дверь и вышла Вера с очень задумчивым лицом. Их проводили обратно к машине, усадили и махнули охранникам, чтобы те доставили их обратно.
За всю дорогу Вера произнесла только одну фразу:
«Ему не легко».