За что демону ангел, или Работу не выбирают

– А кто такие хранители? – перебила его Вера.

– Любимая, это домовые, – пояснил Берестов, сжимая её руку и давай тем самым понять, чтобы она не встревала.

– А у нас фейки, – вставила Вера, не обратив на это внимания.

– Фейки? – переспросил англичанин. – Pixies?

Берестов кивнул. Дорнакс внимательно посмотрел на него.

– Ты уже знаешь, что происходит, – скорее утверждая, чем вопрошая, сказал он. – Ну что ж, когда ждать приглашения на свадьбу?

Дорнакс внимательно смотрел то на одного, то на другого. Берестов молчал, Вера тоже.

– Ага, значит девушка ещё не ответила «да»! – он с воодушевлением в глазах потер руки. – Всё даже интереснее, чем я предполагал. Ну что ж, вынужден откланяться. Дела, понимаете ли, государственной важности. Ещё увидимся.

И подмигнув Вере, англичанин походкой настоящего аристократа покинул ресторан. Ловчий одел пиджак, положил коробочку в женскую сумочку, оставил несколько купюр на столе и взяв Веру за руку, вывел на улицу. По дороге домой оба напряжённо молчали. Проводив до подъезда и скромно поцеловав Веру в щёку, ловчий растворился в темноте.

¹ – Дерьмо… Этот сукин сын получил ангела! (англ.)

² – Будьте осторожны в выражениях, мистер Дорнакс (англ.)

Глава 40

Поспав всего пару часов, Вера была вынуждена рано встать и приготовить завтрак Маше, так как мама не смогла сегодня приехать. Ну ничего, хоть с дочерью пообщается, а то ночью она работает, а днём отсыпается. Хорошо хоть ребёнок у неё беспроблемный, выстраданный, но беспроблемный. Может быть именно из-за навязчивого желания родить ребенка она мало обращала внимания на некоторые особенности поведения мужа. Несколько неудачных попыток забеременеть, ЭКО, постоянная угроза, бесконечные больницы. Но когда она увидела новорожденную дочь, всё стало неважным и не стоящим внимания. Она была счастлива и ничего не замечала вокруг. Отмахивалась от подруг, намекавших, что Гарри ей не верен, верила, что это банальная зависть. Ровно до момента, когда лично убедилась в наличии любовницы. Мир вокруг будто заледенел, словно в её жизнь, наполненную летним теплом ворвалась зима, сковав во льды все чувства. Взглянув на себя со стороны, она видела глупую наивную дурочку, доверившуюся похотливому самцу, не ценящему то, что у него есть. Вера подала на развод в тот же день, желая поскорее избавиться от предательства, словно от грязи, налипшей на обувь в ненастный день. Никогда она больше не поверит мужчине, никогда.

Она усмехнулась про себя. Не смогла. Доверилась, отдала душу и тело. Пусть хоть паспорт останется при ней. Такая вот женская прихоть. Мяу.

В кухню, потирая кулачком заспанные глаза, вплыла Маша, села за стол, положила руки на него и устроила лохматую головку сверху, пробормотав:

– Мам, ты существуешь…

– Не поняла, – Вера от неожиданности вылила на сковороду больше теста, чем следовало для оладушка нормального размера.

– Я уже забыла, как ты выглядишь, – она открыла один глаз, посмотрела на маму, улыбнулась. – Ты сегодня красавица.

– Прости Машук, заработалась, обещаю исправиться.

– Да нет, всё нормально. Ты мне такой нравишься больше, знаешь, как бабушка тебя называла раньше? – девочка задорно захихикала.

– Ну просвети несведущую, – Вера поставила на стол тарелку с оладьями, щедро политыми сметаной.

– Моль бледная.

– Ну спасибо девочки, обласкали, – буркнула Вера скорее для проформы, чем на самом деле.

– Так это ж, когда было! Мам, – девочка подняла на Веру свои глазенки и с совершенно серьезным видом спросила, – ты влюбилась? Это правда?

Вера покраснела, выдав себя этим с потрохами, но поинтересовалась:

– Кто тебе это сказал?

– Бабушка. Она вчера долго перед иконой молилась, а потом говорит: «Ну слава богу, Верушка теперь не одна будет, мужчина в доме это ж какое счастье».

Вера села на стул, поставила локти на стол, а подбородок на сложенные в замок ладони.

– А ты что сама об это думаешь? – не стала отнекиваться Вера.

– Папу жаль конечно, – опустив глаза сказала Маша, помешала чай маленькой ложечкой, отложила её и снова посмотрела на Веру. – Я с ним буду видеться?

– Конечно! – не задумываясь, ответила удивленная Вера. – Он твой отец и всегда им будет, как бы мы с ним друг к другу не относились.

Девочка улыбнулась и довольно прощебетала:

– Тогда знакомь!

– Что? – Вера остановила руку с оладьей на вилке на середине пути ко рту.

– Познакомь меня со своим, как говорит бабуля, «счастьем».

Вера положила продукт собственного кулинарного искусства в рот, задумчиво прожевала. Про такую очевидную вещь она забыла.

– Это твой начальник, да?

Вера подавилась, откашлялась, а потом рассмеялась.

– Ничего от тебя не скроешь.

– Его немного переодеть и будет ничего, клёвый, – уверенным тонов произнесла дочь, уплетая мучные изделия.

– Это точно, – пробормотала Вера, подняв банку со сметаной поближе к глазам.

Ну да, так и есть. Просроченная.

– Маш, – она вытащила упаковку активированного угля, выдавила пару таблеток себе и дочке. – Сметана испорченная, больше не ешь.

– Да вроде неплохая.