За что убивают Учителей

Голова Яниэра закружилась, и он почувствовал невольное облегчение. Хвала небожителям: Учитель не слишком сердит, если разрешил коснуться себя. Вдохновленный этой обнадеживающей мыслью, Яниэр стоял на коленях и ел плод смоковницы, которым его потчевали; а затем с благоговением поцеловал белые руки и замер в ожидании повелений.

От нервного напряжения в горле пересохло, от приторной сладости отчаянно захотелось пить, но, конечно, он будет терпеть и не посмеет тревожить Учителя просьбой, рискуя нарваться на новый приступ раздражения.

– Что бы ты ни сделал, душа моя, – медовым голосом сказал Учитель, глядя на сомкнутые губы воспитанника, перепачканные сладостью и грязью, – будешь прощен.

Глава 27. Прогулки по воде

Эпоха Черного Солнца. Год 359.

Сезон пробуждения насекомых

Полынь дает побеги.

День девятнадцатый от пробуждения

Ангу. Лес Кукол

*киноварью*

Густой лес закрылся, схлопнулся за Элирием резко, как портал: под сенью ветвей мгновенно потемнело. Поднимающаяся к облакам двурогая гора Фор-Вирам перестала наконец нависать тяжелой махиной и угрожающе маячить за спиной, а вместе с этим немного притупилось и навязчивое ощущение, что погоня уже мчится за ним по пятам.

Мысленно вернувшись в приторно-сладкую, полную хмельного меда сцену в день празднования Осеннего равноденствия, Элирий почувствовал себя до крайности взбудораженным и одновременно пристыженным. Как странно… Он плохо помнил себя прежнего, а потому смотрел свитки неохотно возвращающейся памяти словно бы со стороны, будто подглядывая за посторонними.

Кажется, в те дни он был увлечен Янарой, сестрой Яниэра, и недоступность этой молодой женщины, дочери владетеля Ангу, пьянила его и волновала лотосную кровь.

С самим Яниэром они были очень близки и даже делили кров, как в прежние времена практиковалось в храме Тысячи Солнц на Утонувшем острове. Ученик должен был отказаться от себя и полностью жить жизнью Учителя, прислуживая и повинуясь наставнику во всем. Возможно, он перегнул палку в требовании повиновения, полностью подчинив Первого ученика своей воле, не позволяя тому иметь никакого мнения, отличного от мнения Учителя. Но, как бы то ни было, он был в своем праве, а Яниэр, кажется, оставался не в обиде, взамен принимая желанный многими мед покровительства из рук Наместника небожителей, прославленного Красного Феникса Лианора.

Однако тот этап жизни в Ром-Белиате, полный самых разных событий, радостей и печалей, окончен слишком давно и позабыт слишком крепко. Хоть Яниэр и был когда-то его любимцем и Первым учеником, прежних дней не вернуть: бессмысленно тревожиться о них теперь. Пусть прошлое умрет, – он будет заботиться только о будущем.

Одуряюще пахло хвоей. Земля под деревьями была засыпана сосновыми иголками: словно по пружинистому ковру, Элирий ступал мягко и бесшумно, с каждым шагом уверенно отдаляясь от города и углубляясь в чащу. Чем дольше он шел, тем более болотистыми и вязкими становились почвы – возможно, скоро они станут совсем непроходимы. В какой-то миг обернувшись назад, Элирий нахмурился, обнаружив цепочку мокрых следов, которые не торопились пропадать: в глубоких отпечатках, позаимствованных им в храме Лунного Солнца удобных дорожных сапог немедленно появлялась вода.

Но гораздо хуже этой черной воды были яркие мазки цвета, алые лепестки лотоса, которые тянулись за ним и которые легко различит Элиар. Он оставляет за собою горящий энергетический след, и этот след зрим для Видящего.

Пронзительно крикнула одинокая сова, и снова все стихло. В душу понемногу вползала тревога. Темнота сгущалась, порождая ощущение опасности: как ни старался, Элирий не мог отделаться от страха, что погоня уже дышит ему в затылок. Вот-вот беглеца настигнут! Охотник упрямо идет за жертвой, поминутно припадая к земле и изучая все, что могло ее выдать: каждый побеспокоенный дыханием цветок, каждую слегка примятую травинку. Так знающий следопыт выслеживает матерого хищника, догоняет по свежему, живому следу.

Но тигр умеет себя спрятать: зверь движется упругим крытым шагом, ставит заднюю лапу точно в отпечаток передней, стирая, разрушая выдающие его следы. Только бы прошло еще немного времени, чтобы они совсем исчезли с лица земли!

Охотник не ведает промаха, а значит, и зверь не имеет прав на ошибку.

Бесшумным приливом накатывала ночная свежесть, лунный свет едва просачивался сквозь паутину ветвей. Элирий окончательно выбился из сил и последние пару сотен шагов мечтал только об отдыхе, желательно в комфорте и безопасности. Даже волшебные эликсиры Яниэра перестали помогать: видно, выжать больше энергии из этого слабого тела не получится. Но останавливаться нельзя. Напротив, нужно торопиться: если он остановится, то будет пойман, а значит, все усилия напрасны. Делать нечего – только продолжать брести вперед в дебрях, через усталость, через подступающий сон, надеясь на защиту неприветливого северного леса.