За что убивают Учителей

В следующий миг за широкой спиной Элиара показался силуэт еще одного всадника, а точнее, всадницы, в которой Совершенный немедленно опознал Шеату.

– Черный Дракон! Он здесь! И Ночная Фурия с ним! – Ветерок страха почти ощутимо пролетел по сердцам Красных жриц, но Агния только шикнула на приближенных и взглядом призвала к молчанию.

Элирий вздрогнул, вспомнив Денницу: в прошлом только падший бог мог призывать сущность черного дракона.

– Кто? – почти без выражения переспросил он.

– Ваш Второй ученик и его бешеная цепная псина, – с явственной ноткой презрения объяснила Агния, нервно кусая губы. – Шеата – Первый иерарх храма Затмения и самая жестокая женщина Материка. Предана Элиару, как собака.

– Вот как…

Элиар и вправду, подобно падшему богу Инайрэ, превратился в божественного Черного Дракона? Достиг вечного воплощения высших небожителей? Неужели под жесткой волчьей шкурой все это время билось могучее драконье сердце, которое он не сумел разглядеть? Невероятно.

– Разве ты не так же предана мне? – ласково укорил Элирий, переводя взгляд с фигуры Шеаты на Третью ученицу. – Во все времена верность заслуживает только уважения.

– Конечно, ваша светлость, – поспешно подтвердила Агния, с подобострастием заглядывая ему в глаза. – Но, боюсь, Призракам не выстоять против них. Духовные силы сестер не возвратятся полностью, покуда лотосная кровь Учителя не закончит трансмутацию и не наберет истинный цвет. Мы будем защищать вас до последнего вздоха, но… такого сильного противника, как Черный Дракон, нам не победить. К тому же он явился не один.

Агния была права: словно повинуясь требовательному ментальному сигналу, выдавшему расположение беглецов, в сторону их маленькой группы стали стекаться новые преследователи, очевидно, до той поры методично прочесывавшие окрестные леса.

Преследователей было немного, но Элирий раздраженно отметил, что каждая из быстро приближающихся к ним фигур гордо носит на шее золотой горжет с черным солнцем – знак отличия боевых жрецов самого высокого ранга. Вот-вот их окружат, и бежать, кажется, некуда.

И хуже того: проклятый волчонок принялся творить на своей вершине какое-то запретное чародейство. Элирий содрогнулся, с ужасом узнавая знакомые вибрации. Не раз доводилось ему видеть подобное во времена Последних Дней Лианора: густой черный туман собирался в ладонях Второго ученика и изливался из них, как вода, стекая с холма в долину.

Темнота! Темнота сочилась из мельчайших щелей, где до поры скрывалась от благостного солнечного света. Как любой цвет скрывается в черном, так и черный цвет можно обнаружить повсюду – и вытянуть усилием воли.

Элирий нервно вглядывался в непроницаемую стену тьмы, медленно поднимавшуюся вокруг – прежде, чем солнце коснется горизонта и придет ее законный час. И вот наконец искусственно вызванный мрак сомкнул свои объятия: темнота захлопнулась над головой, как тяжелая крышка саркофага, отсекая их от мира.

Стало тихо и совершенно темно. Он как будто остался совсем один, хотя точно знал, что и Красные жрицы вместе с ним уловлены в эту ловушку. Вдыхая истощавший его чернильный воздух, Элирий чувствовал, что слабеет с каждым вдохом и беззвучно закричал, все глубже увязая в бессилии. Прохладные черные лепестки облепили кожу. Скоро он ослепнет в океане безмолвной тьмы, уйдет на самое дно… однако проявлять слабость было не ко времени – нужно бороться. Даже если знаешь, что Черного Дракона нельзя победить.

На ощупь подняв с земли плоский камень с острым краем, Элирий быстрым и точным движением провел по запястью, отворив вену. Хлынула кровь и как будто немного разбавила окружающую черноту: священный цвет перемешивался с тенями. Алая краска пролилась в воздух, и ночь расцвела: кровь набухала на белом снегу тугими маковыми бутонами.

– Солнце, имеющее тысячу ликов… – с трудом разлепив пересохшие губы, едва слышно прошептал Элирий на языке ли-ан, – солнце рассветное, полуденное и закатное… вечное солнце, никогда не заходящее, – я твой.

Почти немедленно пурпурное северное сияние разгорелось над ним: словно бы кто-то большим ножом вспорол черному небу брюхо, и из разреза полилась сияющая кровь. В груди жарко заполыхало солнце. Вдалеке, у самого горизонта вдруг показалась комета. Медленно, как улитка, она ползла по беззвездному небесному своду, оставляя за собою тающий кровавый след – знамение великих событий и перемен.

Кровь небожителей вернулась в мир!

* * *

Эпоха Черного Солнца. Год 359.

Сезон пробуждения насекомых

Запускают воздушных змеев.

День двадцатый от пробуждения

Ангу. Лес Кукол

*черной тушью*

Затаив дыхание, Элиар наблюдал за удивительным, захватывающим дух зрелищем.

Четыре сотни лет не всходило великое солнце Лианора – и наконец взошло. А там, где восходит солнце, жизнь полна одновременно радости и горечи, но это лучше, чем бесконечное уныние и тоска.