За что убивают Учителей

– Жаль, что он был темницей моей госпоже, – осторожно заметил Элирий. При всей своей проницательности он все еще не мог догадаться, к чему клонит Ишерхэ, что совершенно не радовало. Игры, в которых правила диктовал кто-то другой, не нравились Красному Фениксу.

Ишерхэ, казалось, не расслышала ответа, а может, ответ и вовсе не требовался. Меж тем именно он когда-то обнаружил тщательно скрываемую от мира дочь Инайрэ и освободил из заточения. На благодарность, конечно, можно было не рассчитывать.

– Нравится ли тебе город Бенну? – Она лениво продолжила расспросы.

Элирий через силу улыбнулся, чувствуя растущее раздражение.

– Боюсь, что нет, моя госпожа.

– Отчего же? – Несмотря на вопросительные интонации, в голосе владычицы не было ни намека на заинтересованность. – Разве не ты сам основал его?

– Мне не нравится то, во что он превратился, – ровным тоном пояснил Элирий. – Бенну стал слишком шумен и суетлив, он не подходит для храмовой жизни. Он сделался похож на огромную ярмарочную площадь, на мещанский базар. Этого вполне достаточно, чтобы стать столицей торговли и ремесла, но не ставкой Триумфатора, какой она представляется мне – величавой, внушающей священный трепет подданным. Он не овеян дыханием иных времен, подобно Ром-Белиату…

– Хватит! – Напрочь игнорируя правила этикета, Ишерхэ оборвала его на полуслове. Так же в былые годы обращался с приближенными и Денница: видят небожители, Ишерхэ оказалась достойной дочерью своего отца. – С твоей склонностью к пространным рассуждениям следует заниматься изящной словесностью или, может, философией, но никак не политикой. Такое ощущение, что ты цитируешь какой-то позабытый трактат! Неужели так трудно отвечать односложно?

Красный Феникс поджал губы. Он мог бы возразить, что односложно пусть отвечают неполноценные дикари, а не мессир Элирий Лестер Лар, ведущий свой род от владетелей Лазоревых гаваней Лианора.

Но вслух он сказал другое:

– Язык ли-ан, который Триумфатор соблаговолила выбрать для беседы, совершенен и создан для сложной поэзии. Несчетные века пропитывался он музыкой ветра и моря в вечнозеленых садах лучезарного Лианора. Неудивительно, что говорить на нем доставляет мне наслаждение. Надеюсь, я буду прощен?

Наконец Ишерхэ отвернулась от так долго занимавшего ее окна и медленно приблизилась. Густые ресницы капризно качнулись, скрывая зловещие омуты глаз. Она подняла тонкую руку, которую украшал один-единственный перстень с простым черным камнем, и ее длинные пальцы запутались в его волосах. Загадочно зашептались шелка ее одежд, дурманящим облаком окутали ее духи…

Элирий не успел ничего понять, как уже стоял перед ней на коленях, не в силах вымолвить ни слова. Помимо воли вновь воскресали неясные чувства, чувства, которых он никогда не мог понять в ее отсутствие. Он всякий раз ждал этого, он знал, что это вновь случится с ним, и ничего не мог поделать. Когда она была рядом, какое-то терпкое безумие захлестывало сознание до краев. Сердце отвращалось, но кровь до последней капли принадлежала Ишерхэ и заставляла тело желать ее.

Сопротивляться силе полубога невозможно: реки крови не потекут вспять по венам. Элирий с горечью осознал, что никогда не будет свободным. Бессмертная дочь Инайрэ будет владеть им всегда.

– Разве тебе можно в чем-то отказать, Лестер? – тихонько промурлыкала Ишерхэ. – У тебя на все готов ответ.

Она картинно вздохнула – грудь поднялась и вновь опустилась.

– И все-таки я оказалась права: климат Бенну подходит мне лучше. Воздух Ром-Белиата слишком влажный, от этого случаются мигрени и учащаются приступы беспамятства.

– Разве воздух Лианора не был еще более влажным?

– Может быть. – Ишерхэ внезапно рассердилась. Перемены ее настроения всегда случались резко, как перемены осеннего неба. – Но Лианора больше нет. Пора перестать делать вид, будто это не так. Нет, не говори мне, что он существует в наших сердцах, в нашей памяти. Я устала от этой напыщенной лжи, устала от самообмана и разговоров о прошлом, которого не вернуть.

– Лианор не может считаться погибшим, пока жив народ Совершенных. – Элирий почтительно склонил голову, но не отступил от своих слов.

В ответ Ишерхэ презрительно фыркнула:

– Тех Первородных, могучих наследников богов, что жили на Лианоре, также больше нет. Своей чрезмерной опекой ты сделал народ Совершенных слабым, и это убило его. Так случайный сквозняк убивает избалованное тепличное растение. Все кончено. Без притока свежей крови у Ром-Белиата нет будущего. Признай же это.

Элирий покачал головой.

– Я могу сказать обратное: будущего нет у Бенну. Он уже пал под натиском орд дикарей. Народ Совершенных выродился там в полукровок.

– Ты одержим манией чистой крови. – Голос Ишерхэ становился все более повелителен и тверд, грозя большими неприятностями. – Это глупо: среди полукровок также рождаются сильные воины и жрецы.