За чужую свободу

Русские конные дозоры с офицерами объезжали город. По распоряжению Александра в город спешно были направлены обозы и устроена раздача пищи беднейшим жителям.

Во главе десяти драгун Семен Гаврилыч совершал объезд. Уже наступал вечер. Он медленно подвигался среди неубранных еще повозок в Гальском предместье. Наступал вечер. То здесь, то там виднелись разрушенные домики и догоравшие развалины. Толпы разоренных погорельцев беспомощно бродили около своих разоренных гнезд. Проезжая мимо, Зарницын останавливал лошадь и указывал, в каких местах города происходила раздача пищи. Вдруг откуда-то из толпы с громким радостным лаем к нему бросилась огромная собака. Неистово лая, она прыгала около его лошади, словно стараясь допрыгнуть до всадника…

Что-то знакомое вспомнилось Зарницьшу. Женский голос, словно испуганный, позвал:

– Рыцарь! Рыцарь!

– Фрейлейн Герта! – крикнул громко Зарницын.

– Это я, – ответил голос, и из толпы вышла девушка.

Зарницын спрыгнул с седла.

– Вы?! – в изумлении воскликнул он. – Вы! Но как вы попали сюда? А меня вы узнали? А что ваш отец?

Герта не успевала отвечать.

– Я вас узнала, господин Зарницын, – ответила она. – Скажите, а ваши друзья здоровы?

Мучительная тревога отражалась на ее лице.

– Здоровы, здоровы, и Новиков, и князь, и оба здесь… но, Боже мой, что с вами? – воскликнул Зарницын, видя, что девушка пошатнулась.

– Нет, нет, ничего, – торопливо ответила она, с глазами, полными слез. – Я так счастлива… Пройдемте к отцу.

Тут только Зарницын заметил, как бледна и похудела Герта и как убого одета… Его сердце сжалось. А когда он увидел старого, ослабевшего Готлиба, сидящего на обгорелых бревнах и прижимающего к груди заветную скрипку, он чуть не заплакал.

«Но они же, наверное, голодны», – с ужасом думал он.

Рыцарь словно обезумел от радости, по очереди бросаясь ко всем трем. Казалось, он понимал, что эта встреча принесла им счастье. Герта обняла его за шею и крепко поцеловала в голову…

Однако надо было что-нибудь предпринять. Отдав свою лошадь драгунам и приказав двоим следовать за ним, он предложил Готлибу и Герте отправиться вместе искать ночлег. Готлиб смущенно попробовал протестовать, но Зарницын решительно заявил, что настало время отплатить за их гостеприимство.

В эти дни перед русскими офицерами гостеприимно открывались все двери… Главным образом потому, что напуганные бюргеры видели в них защиту от не в меру требовательных своих сородичей, пруссаков и австрийцев, на правах победителей даже не считавших нужным оплачивать гостеприимство…

Зарницын привел своих спутников в первую же хорошую гостиницу» Белый конь». Хозяин сперва покосился на оборванных постояльцев, но блестящая форма русского офицера и еще больше блестящее золото сделали его гостеприимнейшим человеком в мире. Заняв целых три комнаты и заказав лучший ужин, Семен Гаврилович тотчас послал одного из драгун в полк немедленно призвать сюда ротмистра Новикова.

Пока Герта приводила себя в порядок, Готлиб коротко рассказал Зарницыну о своих мытарствах и что знал о Герте.

– Фрейлейн Герта, да вы герой! – воскликнул Зарницын, встречая Герту.

Герта вся сияла от счастья. Слуги быстро накрыли стол, затопили камин, ярко осветили комнату. Придвинув к камину кресло, старый Готлиб смотрел на разгорающийся огонь и тихо плакал…

Зарницын взял на себя роль хозяина. Он налил вина и угощал и Готлиба, и Герту. Но Герта отказалась, сказав, вся закрасневшись:

– Я подожду господина Новикова.

– Понимаю! – воскликнул весело Зарницын, – и выпью один за вас, за него, за вашего отца…

– И за себя, – смеясь, добавила Герта.

– И за Рыцаря! – закончил Семен Гаврилович, осушая стакан вина.

Время шло в оживленной беседе. Но вот в коридоре послышался звон шпор и торопливые шаги. Герта вся замерла, остановясь на полуслове.

На пороге показался Данила Иванович.

– Герта! – задыхаясь, произнес он, протягивая ей руки.

Она протянула ему дрожащую руку, сделала шаг и в то же мгновение очутилась в его объятиях. «Вот оно что!» – подумал Зарницын.

– Мы никогда не расстанемся больше, – прошептал Новиков.

Гардер смотрел, раскрыв рот, ничего не понимая. Радостный Новиков подошел к нему.

– Мы все объясним вам, а теперь обнимите меня, господин Гардер.

– А меня забыли! А меня забыли! – словно хотел сказать своим лаем Рыцарь, пытаясь лизнуть Данилу Ивановича в лицо.

– Здравствуй, здравствуй, верный друг, – сказал Новиков, лаская его.

– Ну, как же не выпить теперь, фрейлейн Герта, – воскликнул Зариицын, – или вы и теперь откажетесь?

Герта сияющими глазами взглянула на Данилу Ивановича.

XVII