За давностью лет

И вышел, оглушительно хлопнув дверью. Тонкие губы Битяговского дрогнули в тихой усмешке. Недолго Нагим гордо ходить по Угличу, ох недолго! Дьявольский его план как никогда близок к осуществлению.

...В соборной церкви Преображения Спасова неторопливо идет обеденная служба. Матушка-царица тревожно поглядывает на бледное личико Дмитрия. Ему еще после приступа неможется, а тут два часа надо выстоять в полном царском облачении, в тяжелой духоте. Наконец священник торжественно провозглашает: „Аминь”, благословляя золотым крестом царственных прихожан.

На свежем воздухе от яркого майского солнышка и голубого неба царевичу становится лучше. Он оживленно крутит головой в поисках своих „жильцов” — товарищей по играм.

„Хочу гулять!” — тянет он капризно. „Нет, нет! — отрицательно качает головой царица и отдает распоряжение мамке Волоховой: — Платьице переоденьте, покормите и пусть полежит в постельке. Слабый еще”.

Царевича отводят в его хоромы, а мать-царица с братом Андреем и священником идут обедать. Расходится и дворня по своим домам. Лишь в поварне да в хлебне жарко горят печи, оттуда несут „сытники" одно блюдо за другим к царицыному столу. Хоть пятница и постный день, но перемен блюд не менее тридцати. На столе и хлебцы всевозможные, и калачи, капуста кислая с сельдями, икра всякая, лососина с чесноком, щуки и лещи паровые, белая рыбица и осетрина сухие, грибы вареные и печеные, караси и раки. Затем несут уху щучью, стерляжью, окуневую, иготичью, к ним подаются пирожки паровые кислые с горошком, оладейки в ореховом масле, пирог большой с маковым соком, пироги с вязигой, с сельдями, с рыжиками, каравай яблочный, каша сладкая арбузы в патоке, кисели красные и белые»

За поставцем с посудой стоит подключник Артем Ларионов. Он наблюдает за столом и руководит действиями „сытников” Моховикова, Меншикова и Буркова. Рядом с ним стоит, переговариваясь шепотом, стряпчий Сергей Юдин. Нет, он вовсе не смотрит, как потом скажет на следствии, от нечего делать в слюдяное окно. Иначе наверняка увидел бы совершаемое убийство, и тогда бы именно он, а не Петрушка Колобов, который прибежал через несколько минут после убийства, первым известил царицу о страшном горе.

….В хоромах царевича тем временем мамка, кормилица и постельница суетятся вокруг Дмитрия, снимают с него алую ферязь, парчовый зипунок, голубого сафьяна чеботы, одевают наряд попроще.