За день до полуночи

— Пашин на самом деле хотел стать мною, — произнес Питер и как бы сам изумился сказанному. И тут же послышался его смех, полный презрения. Он подумал о жене и начал выкладывать свой самый страшный секрет. — Он думает, что в этом его сила, его патологическое преимущество. Но это не так, в этом его слабость. Поэтому он и зашел так далеко. Понимаете, он настолько сильно хотел превратиться в меня, что даже переспал с моей женой. Да, этому человеку, который сейчас находится в шахте в сотне футов под нами, товарищу генералу Пашину просто необходимо было трахнуть ее.

— Питер, — голос Пуллера дрогнул, словно он обращался к человеку, находящемуся на грани срыва.

Но Питер уже не мог остановиться.

— И это было последней каплей. — Голос Питера надрывно задрожал. — Он опоил ее наркотиками и трахнул две недели назад в Виргинии. Он стал мной через Меган. Этот негодяй овладел ею. Поэтому сделаем вот что. Если обычным математическим путем определить разность между цифрами, обозначающими наши имена, то получим истинное слияние личностей, точно поймем, что он стал мной, переспал с моей женой и что хочет всех нас погубить. — Питер усмехнулся, словно это его действительно позабавило.

Что ж, русский, подумал он, давай сразимся. Рушатся небеса.

Питер опустился на колени и быстро набрал на клавиатуре двенадцать цифр.

Он повернулся к Скейзи.

— Все очень просто.

И нажал кнопку «ввод».

Снова раздался чарующий голос Бетти, похожий на сочный, воркующий голос любовницы, возлежащей на влажных от пота простынях горячим летним днем. И звучал он на фоне сирен и мигания красных лампочек.

— Внимание, — промурлыкала она, — вход в шахту открыт.

Ясотый посмотрел на генерала, тот на Ясотого, и в этих взглядах была только паника.

В комнату вбежал спецназовец.

— Они открыли дверь лифта! — крикнул он.

— Он сумел открыть дверь, — вымолвил генерал. — Проклятье, черт бы побрал этого Питера Тиокола.

До полуночи оставалось десять минут.

Григорий поинтересовался на проходной у охранника из КГБ, не видел ли он товарища Климова.

— Он только что спустился вниз, — ответил охранник. — Минуточку, товарищ. Я могу позвонить в «Винный погреб» и…

— Нет, нет, — возразил Григорий. — Все в порядке. Я сам спущусь к нему.

Он выдавил из себя слабую улыбку, а охранник внимательно посмотрел на него и заглянул в свой список.

— Вы опоздали.

— Я был на совещании, — ответил Григорий и прошел мимо него к темной лестнице, которая, сворачивая, вела вниз к «Винному погребу». Он завернул за угол. Здесь было тихо и его никто уже не видел. Григорий облизнул губы, подождал немного, вытащил из кармана бутылку и хорошо глотнул, чувствуя, как обжигающая жидкость проникает внутрь. Для храбрости, подумал он, только для храбрости. Закрутив пробку, он спрятал бутылку и бодро направился вниз, словно ступеньки сами прыгали ему навстречу.

Спустившись вниз, он снова остановился. Темно, видимо, кто-то выкрутил лампочки. Григорий бросил взгляд в коридор. Свет горел только в комнате шифровальщиков шагах в пятидесяти впереди. Он двинулся туда по темному коридору, сердце молотом стучало в груди.

Григорий подумал о фугасе. Должно быть, эта штука в «Винном погребе», в том лабиринте комнат за стальной дверью, где хранятся все секреты и ценности.

Если фугас действительно есть и Климов собирается взорвать его, то больше ему быть негде.

Теперь мысли Григория переключились на Магду. Климов, наверное, пришел к ней и потребовал впустить его. Магда узнала голос начальника и открыла дверь, а он с улыбочкой убил ее. Застрелил из пистолета с глушителем, зарезал десантным ножом или вообще убил голыми руками. Затем нашел в ящике стола комбинацию, открывающую стальную дверь, открыл ее и прошел в лабиринт.

И все же в душе Григорий надеялся, что ошибается. Боже, пусть это будет не так, взмолился он. Пусть я найду толстуху Магду за чтением какого-нибудь абсурдного американского романа или журнала о кино. Или пусть она пишет письмо одному из своих многочисленных любовников, или мужу, или пусть просто сидит, решая жизненно важный вопрос, не поменять ли свой лак для ногтей «Ньюд Корал» на «Бейби Хаш», или…

— Магда! — поспешно крикнул Григорий, двигаясь по коридору. Голова раскалывалась от пульсирующей боли. — Магда, Магда, ты…

Решетчатая дверь, ведущая в «Винный погреб», была широко распахнута.

Магда лежала на спине, из-под задравшегося подола платья торчали подвязки.

Лицо ее было в тени.

— О Боже, — всхлипнул Григорий. Вид мертвой Магды отнял у него последние силы. Магды больше нет. Ему захотелось сесть и заплакать, завыть от ярости. Она больше никогда не назовет его Тата, не будет больше у нее князя Таташкина, благородного героя, снова сражающегося с Колдуньей вечной тьмы. На глаза у Григория навернулись слезы.

За телом Магды он увидел открытую стальную дверь. Внутри было темно, но Григорий разглядел коридор и лабиринт всяких закутков. Когда-то там хранились опьяняющие жидкие сокровища всех цветов и оттенков, редкие, одно лучше другого. А сейчас это была сверхпрочная головоломка, средоточие вероятностей, и только плохих вероятностей.