За день до послезавтра

Снова кольнуло сердце, и Карл Эберт недовольно поморщился. На въезде на парковку у них проверили документы еще раз и еще раз проверили машину, с подсовыванием зеркальца под днище и даже уже с собакой. Потом, на входе в здание, его проверили снова. Здесь пост был не смешанный, как второй, а чисто полицейский. Вообще же после минуты удивления на улице организация охраны здания стала ему ясной насквозь: в общем-то охрана конституционных органов федерации и трех из министерств (иностранных дел, внутренних дел и юстиции) входила именно в компетенцию полиции дирекции Берлина. Теоретически он мог построить всех полицейских в этом здании в шеренгу и заставить петь скаутские марши. На самом же деле попробуй он обойти их собственных начальников нескольких уровней с каким-нибудь неадекватным приказом, и эти же люди уложат его лицом вниз прямо в холле, среди кресел для посетителей и цветов в кадках.

— Герр руководящий…

— Приехал ли герр Зигер?

— Одну секунду…

Встретивший его полицейский тут же отошел, начал с кем-то переговариваться по рации. Вернулся он через секунду.

— Они уже проходят контроль на периметре. Будут через минуту. Вы пройдете в кабинет или…

— Нет смысла, подожду здесь, — снова оборвал он молодого офицера. — Здесь есть вода?

Тот указал ему на кулер у стены и тут же обогнал на несколько шагов, вытащил пластиковый стаканчик из держателя, налил сам. По этому поводу Эберт подумал, что он то ли плохо выглядит конкретно сейчас, то ли постарел. Год назад такой учтивости можно было ждать разве что от стажера.

Через минуту ведущие в холл с улицы стеклянные двери разъехались в стороны, и вместе со струей холодного воздуха вошли три человека: отлично знакомый любому полицейскому его ранга Матиас Зигер, один из наиболее высокопоставленных лиц всей федеральной полиции парламентский секретарь МВД Кристоф Бергнер и молодая женщина со смутно знакомым лицом. Эберт нахмурил брови — он почему-то ожидал, что «парламентским секретарем» будет Кристиан Шмидт, курирующий министерство обороны. Это было не очень логично, но почему-то ему так подумалось, когда Зигер назвал ему должность. Впрочем, неважно. В обязанности парламентского секретаря, точнее, «статс-секретаря», входили поддержание связей между конкретным министерством и парламентом, его фракциями и комитетами. Каждый из этих довольно часто меняющихся на должности людей обладал достаточным уровнем власти, чтобы продавить сведения государственной важности на самый верх.

— Герр Эберт.

— Гер Зигер, герр Бергнер… Фрау…

— Фрау Анна Шульц, мой помощник. Герр Эберт, нас уже ждут, но два слова. У вас нет никаких сомнений?

— Я вынужден подтвердить, что нет, герр парламентский статс-секретарь. Ни малейших. Это действительно были они.

Эберт спиной чувствовал взгляды полицейских, охраняющих холл Канцлерамта. Ему не пришло бы в голову произносить вслух имена и названия государств в пределах слышимости не находящихся в курсе дела людей.

— Проклятье… Пойдемте, пойдемте, время не ждет.

Быстрым шагом все четверо пересекли холл и прошли в главный корпус Бундесканцлерамта через широкий, уставленный зеленью коридор. Эберт далеко не в первый раз был внутри, но, наверное, впервые излишняя приверженность архитектора и дизайнера интерьеров здания «современным решениям» не вызвала у него раздражения.

— Тебе будет интересно узнать, как именно я получил эти документы, — на ходу буркнул в его сторону Матиас Зигер. — И мне еще более интересно будет выяснить, как получил их он. Потом займемся этим оба.

Парламентский секретарь шел в нескольких шагах впереди, занятый злым разговором со своей помощницей, но на эти слова обернулся.

— Могли бы задать этот вопрос и мне, если он так вас беспокоит.

— Сейчас — не беспокоит.

— Вот именно. Лично меня тоже беспокоят только сиюминутные проблемы. О которых мы не думали неделю назад. И не думайте, что они отличаются от ваших — я имею в виду вас обоих. У нас теперь у всех общие проблемы.

Невысокий, хрупкого сложения, Бергер выглядел как человек, переживший войну. На его лице наверняка не были написаны все чувства, которые он испытывал, но читаемого хватало, чтобы его можно было записать к себе в союзники. Несмотря на его репутацию в МВД, сложившуюся с момента назначения, и несмотря на его тон сейчас.