За Державу обидно!

Как видите, в ответе Меркушова совершенно проигнорировано то, о чем написал В. И. Шандыбин: тот ему писал про Фому, а он ему про Ерему. Как говаривал А. Райкин в интермедии, Меркушов в Госдуму «дурочку запустил».

Соколова арестовали в г. Орле и оттуда везли в Москву с завязанными глазами, а его вещи, в которых уже в Москве было «найдено» оружие, везли в другой машине. Факт ареста Соколова в Орле могли подтвердить свидетели из Орла, но преступница-судья Кузнецова отказалась их вызвать в суд, проигнорировав ходатайства подсудимого и адвоката, – об этом писал Шандыбин. Разве Меркушов в своем ответе объяснил Шандыбину, почему Кузнецова нагло и дерзко нарушила УПК? Нет!

Меркушов врет Госдуме, что у Соколова был найден аммонал. В любом справочнике можно прочитать, что «аммоналы – взрывчатые вещества, состоящие в основном из аммиачной селитры с добавлением до 16 % алюминия и ферросилиция, а иногда и тринитротолуола…» Алюминий не является взрывчатым веществом и не взрывается даже в составе аммонала – в нем взрывается аммиачная селитра и тринитротолуол, а алюминий предназначен для утилизации свободного кислорода уже после взрыва (что увеличивает температуру образовавшихся при взрыве газов). Если в смеси больше 16 % алюминия, то и аммиачная селитра не взорвется – не даст пассивный алюминий. Поэтому аммонал имеет или желтоватый, или сероватый цвет, но он технически не может иметь тот цвет, который указали на суде свидетели – серебристый. Две неполные столовые ложки пыли, что были найдены на балконе у Соколова, являются тем, о чем говорили на суде свидетели, – оставшимися от ремонта просыпями краски «серебрянка». Следовательно, как и написал Шандыбин, эксперт украл пластиковую взрывчатку и взрыватель, с помощью которых он якобы подорвал эту краску, а саму пыль в количестве двух ложек просто выбросил. Разве Меркушов в своем ответе пояснил Шандыбину причины столь странной экспертизы, причины того, почему преступница-судья Кузнецова отказалась вызвать в суд для допроса адвокатом преступника-эксперта? Нет!

Патроны, которые были «найдены» в вещах Соколова, были в заводской упаковке. Зачем «эксперту» нужно было их расстреливать, в чем он хотел убедиться? В том, что изготовленные на заводе патроны стреляют? Почему он расстрелял не 2—3 патрона на пробу из пачки, а расстрелял все 60? Ответ один: «эксперт» никаких патронов не расстреливал, просто милиция, чтобы подбросить патроны Соколову, взяла их из своей оружейной комнаты, а потом их туда вернула. Об этом писал Шандыбин, для допроса по этому поводу адвокаты, основываясь на требованиях УПК, просили судью-преступницу Кузнецову вызвать «эксперта» в суд. Кузнецова не вызвала, а Меркушов делает вид, что он вопроса Шандыбина не понял.

Как видите, зампред Верховного суда Меркушов грудью закрывает преступника-судью…

Почему? Потому что сказать, что судья и прокуроры невиновны в деле Соколова, в Верховном суде не могут, поскольку факты вопят. Но и наказать их не могут, поскольку сами тогда лишатся преступной власти над судьями и прокурорами. Ведь коллеги подонка-судьи и подонков-прокуроров, перепуганные наказанием, начнут подчиняться не преступным «просьбам» и «советам» Лебедева и Устинова, а Закону (УПК РФ), как того и требует Конституция. Лебедев и Устинов после этого сами не смогут творить преступления, но тогда зачем они будут нужны кукловодам Путина, которые поставили их на эти должности?

Надо принять как факт, что у нас есть Солнцевская организованная преступная группировка, есть организованная преступная группировка Верховного суда и организованная преступная группировка Генпрокуратуры. Две последние точно так же, как и «солнцевские», грабят граждан России, но, поскольку являются «крышей» преступному режиму, они абсолютно безнаказанны.

Мне могут сказать, что прокуратура и суды охраняют нас от преступников. Это не так. Во-первых, нас охраняют менты, а эти две инстанции на преступниках, пойманных ментами, «бабки делают», «капусту стригут». Во-вторых, ведь и «солнцевские» охраняют от преступников того, кому они «дают крышу». Но от этого «солнцевская» братва не становится менее преступной. И не становятся менее преступными прокуратура и суды.

Предлагать какие-либо меры по исправлению положения бессмысленно – именно такие прокуратура и суды нужны режиму.