За други своя. Добровольцы (СИ)

Я закусил губу. Розыгрыш за розыгрышем. Для себя решил: клоунов в моём экипаже не будет.

— Ты уж забыл, как наш Повар привечал офицеров «хвоста»? Не понравилось?

— Еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Тогда запомни: двигатели наши на юморе ходят. И ведёрко топлива, почти на год хватает.

И подумалось мне: с таким отношением к обучению… лучше помолчу, он читает мысли.

— Это тот самый прибор, который нужно настраивать по положению сорока солнц?

Капитан уступил путь, посторонился.

— Иди и познакомься. Можешь поцеловать. Все, кто это сделал, не имеют проблем с ориентированием в пространстве.

Я оглянулся на ходу.

— На юморе, говоришь? Ты один за несколько минут заполнил баки наполовину.

А после началась серьёзная подготовка. Мы с капитаном остались у «гриба» одни, я вёл подсчёт шкал, дважды сбивался, но сорок насчитал. Теперь взялись за управление. По окружности шляпки размещались колёсики, каждое управляло одной шкалой.

— Принцип понятен? Трогать не будем, на сутки хватит. А утром ты настроишь по всем сорока.

— Что будет, если не смогу настроить?

Капитан присмотрелся ко мне, будто оценивал — завернуть что-то такое или дать прямой ответ.

— В этом случае, мы подойдём к иллюминатору. Если нос корабля и хвост видны одновременно, всё выставил верно.

— Хорошо, верю… Я прямо сейчас выйду в салон.

— Сходи и убедись. Но запечатлей поцелуй сперва, я отвернусь, коль стесняешься.

На всякий случай, я мельком глянул по сторонам. Если это розыгрыш для новичков, то все до меня прошли, и этот обряд как-то всех объединяет… Как всё сложно! Остался бы на Тоболе — не проходил бы через такие испытания. Поцеловать прибор — и пополнить ряды простаков, кого таким же способом зачислили в команду по юмору. Я не соглашался быть артистом, я воин!

— Стоп-стоп, БероГор, присядь. — Капитан вроде одним движением пальцев вызвал из панели два кресла. — Если ты решил, мы тут в игрушки играем, так это на очень поверхностный взгляд. Включать дурака — для слуг Главного Ока, им это нравится, а с нас взятки гладки. Мы не представляем серьёзной угрозы. Просто учимся, привыкаем к условиям технически оснащённого флота. Мальчик с открытым ртом. Он преклоняется перед достижениями их цивилизации, втягивается и постепенно забывает, что боги дарят совсем другие возможности. Про копировщиков ты уже знаешь.

— «Б-2403» и есть копия?

— Погоди скакать, давай по порядку. Сам видишь прекрасно: стоит высунуться — набегут, найдут компромат и спокойно уничтожат. Чтоб другим неповадно было. Наше главное оружие — не брыкаться, помнить подписанные соглашения и следовать им. Тогда к нам нет претензий. Те же, кто пошёл на принцип и решил поставить на своём, жестоко поплатились…

— Нас сейчас не могут подслушать?

Капитан сложил ладони под коленом, словно делал гимнастику.

— В нынешних обстоятельствах сложно что-то говорить с уверенностью. Тот, кто копировал этот корабль, мог и не разглядеть детали, способные транслировать разговоры. Но у нас есть свой способ делиться сведениями и сразу уничтожать следы. — Он потянулся к изголовью кресла, вытащил тонкую книжечку. — Думаю, здесь ты найдёшь ответы на большинство вопросов. Дам тебе час на ознакомление, потом предай её огню. Так безопасней. В том случае, если в дверь не постучаться, ещё часок выкроим. Но приборы показывают: неподалёку ходят две подозрительные посудины, опознавательных сигналов не подают.

И я остался один на один с секретными материалами. Минутную стрелку фиксировал боковым зрением, подгонял себя, и на пятьдесят пятой минуте вышел на предпоследнюю страницу. Колечко просигналило, — насторожился. Бывало, всякие мысли лезут в голову, но свежую удалось оформить и материализовать в горошину. Так учили на Тоболе: если чувствуешь, что память перегружена, а такие испытания нам выпадают постоянно, то материализуй объект, помести в карман и накачивай мыслеобразами. Как только поймаешь передышку — тут и вернёшься, сможешь отследить пошагово, уже без всякой спешки.

На одном занятии у старца МелойОна, мне удалось натолкать в синий накопитель, особый камушек, под тысячу мелодий. Он удивился, я — не меньше.

— Да у тебя дар от рождения! Давай-ка, по музыке возьмусь обучать.

— Неохота. Столько интересного впереди.

— Глупец! Нет ничего важнее Музыки. Без неё и корабля не построишь, и не скопируешь какую вещицу. Идём со мной! Я научу копировать предметы!..

А я тогда отказался. Сожалею ныне? Ну, самую малость. С другой стороны — ну, допустим, — достиг определённых результатов. И никогда бы не покинул Тобол! Я же знаю: таких берегут, как зеницу ока.

Колечко вновь подало знак. В тебя, что ли, натолкать?