За други своя. Добровольцы (СИ)

Ты же хороший изобретатель, времени всегда в обрез, а тут целое представление затеял.

Лада уже домчала до двери, на ходу разматывая фал. Хотел крикнуть — назад, не обращай внимания, это розыгрыш! И сразу понял: не успею. Она шагнула в проём и тоже полетела вверх тормашками! Не за стены держалась, а за верёвку! И дверь рывком закрылась. Это вообще выходит за рамки моего понимания.

От меня не дождётесь! Я дошёл спокойным шагом, ухватился покрепче за выступ на стене, потянул за ручку. Ещё раз приложил усилие, рывком дёрнул на себя.

Поток воздуха оказался неожиданно мощным, левую ногу легко втянуло в проём, но руками-то я уверенно упирался, в стену и в приоткрытую дверь. Её же сквозняком должно бы захлопнуть, да какая-то хитрость имелась. Чтобы меня втянуть, вот на что рассчитывают они!

Пошатав двери, туда-сюда, поймал момент, когда они готовы захлопнуться, упёрся покрепче, вытянул ногу и отпустил.

— Троих ты проглотила, а со мной не выйдет, — сказал я в закрытую дверь, отряхнул руки и развернулся к шлюпке. И вот тут дверь сама распахнулась, — я не смог зацепиться за край её, прочная конструкция под пальцами превращалась в бумагу…

Кувырок через голову, брезентовая преграда спружинила, меня подбросило трижды и спустило по жёлобу. После полного ощущения, будто я вывалился за борт, жёлоб доставил по адресу. Все трое сидели за столом, с чашками в руках.

— Присоединяйся, попей чайку. — Уймистер указал на четвёртую чашку.

Лада прятала лицо в своей чашке, робот невозмутимо держал чашку в руке, принимал участие.

Ладно, — я отряхнулся, привёл себя в порядок и подсел к столу. Они вяло продолжали свой разговор, начало которого я не застал.

— В северном крыле немного греются, подождём денёк. — Уймистер затевал разговор — полосатый соглашался. Чашку держал ровно, уровень напитка не шелохнулся ни разу.

Они ждут моей реакции.

Ждите! — Поднял чашку, как сидел за столом раньше, чем они явились. Пригубил. А это и не напиток! Камень, идеально сидящий в чашке. Желтоватый, на дне — заварка, точная копия. Но я ничему не удивляюсь. Вы не знаете меня, на что я способен. Я всё проглочу, надо — и с камнем, до дна!

Лада тоже новичок, но для неё сделали исключение. Ей сказали — помоги разыграть, и дала согласие. А могла бы поддержать, хоть взглядом. Даже не смотрит в мою сторону.

— Красавица, можно вас на несколько слов?

— Мы знакомы? — и настолько мастерски хлопнула ресницами, точно сестра БероГоры, с которой ни разу не встречался.

И хохот уже было не сдержать! Конечно, смех в моём исполнении оставлял желать, но зато они оторвались вволю, с чем вас всех и поздравляю.

Полосатый поднялся из-за стола, ушёл мне за спину. Коснулся спины.

— Вы хотели мне что-то сказать.

Новый взрыв хохота, а я всё ещё не мог войти в состав экипажа, пока реагировал по привычке. Мне легче уложить которого на лопатки, тугодуму ничего другого не остаётся.

Сигнал прозвучал — как предупреждение. Задачу командир поставил, автоматика сочла, что условия созрели. Тотчас обстановка изменилась на рабочую.

— Мы вышли на объект, которым давно интересовались. Не думал, что так скоро. — Уймистер встал из-за стола, мы вышли следом. В рубке, на мониторе красовался очень знакомый корабль. Потом картинка соскочила на приглаженную планету, размерами ниже средней. Командир кашлянул и тут же сунул мне руку, с поздравлениями. — Вы приняты в экипаж, теперь у каждого будет свой пост, что бы ни происходило, вы там.

Мой пост справа, у красной кнопки. На таких, обычно, висят пломбы. И обзор монитора отличный.

— Новый монитор, поздравляю, — отметился с поста, в спину командира.

Ладе достался пост напротив, у левой переборки. У неё в ногах установлен аквариум, с детищем Уймистера. Он доверил свою драгоценность БероГоре, вот что самое главное, не полосатому. Я бы это назвал вручением ордена, только выданным как бы авансом. На Тоболе такое называют — обязать доверием.

Однако, «Охотник» вышел на цель, поглядим, что и как, что за крепость Разма-Зея. Местная достопримечательность, вроде испытательного комплекса на выносливость. Без травм не обходится, смертельные случаи не редки. Уймистер обрисовал положение в нескольких словах и дал изображение на монитор.

— Кабы человек не вмешался, планета могла вырасти в самостоятельную единицу, да нашёлся Игрок, кто сам сильно зависим от игрищ. Разма-Зея получила второе имя — Игрушка. — Уймистер собирался продолжить, да полосатый вставил слово: «Игроман, так их охарактеризовали». — Мне без разницы, как называют пропащих. Жизнь потратить на выброс жизненных сил, ради призрачных побед, — скажи мне, дружок, разумно ли?

— Ему же правды не говорят? Выкачивают жизнь на веренице эмоций, из каждых ста секунд крадут сорок. И не каждый игроман замечает, что дни стали короткими. — Полосатый покинул рубку, как хозяйка, которая вспомнила, что на кухне что-то может подгореть или сбежать.

Интересный помощник, подумал я. Не соскучишься.