«За други своя…». Хрестоматия православного воина. Книга о воинской нравственности

Еще более жестокий исполнитель[24] жестокого закона, узнав твердость святых, поспешил измыслить равносильное их готовности [пострадать] наказание, придумав для неустрашимых душ новую и необыкновенную угрозу. «Если я стану грозить им мечом, – говорил он, – то этот страх мал для того, чтоб ужаснуть их, и они никаким образом не преклонятся; ибо это мужи с детства знакомые с оружием и привыкшие носить меч; если присоединю другие мучения, то они доблестно вынесут их, изведав на опыте раны и удары; и огонь не страшен людям столь стойким, как эти. Поэтому нужно изобрести такое наказание, которое бы имело силу производить мучительную боль и было долговременно и продолжительно». Что же так тщательно придумал против святых этот лукавый изобретатель зла? После долгих забот он нашел мучение на открытом воздухе, которое с удобством представили ему и время и страна; время, – была зима, а место, – Армения, – страна, как знаете, смежная нам и весьма холодная, не доставляющая своим обитателям теплоты даже во время лета…

И так в сей-то стране и в настоящем месяце [мучитель], совлекши со святых одежду, совершенно обнаженных поставил на открытом воздухе, измыслив для учеников благочестия казнь противоположную вавилонской пещи царя Ассирийского. Но нет ничего сходного, по отношению к жестокости боли, между жгущим огнем и приводящим в оцепенение и замораживающим холодом: первый по его действию подобен мечу, нанося скорую смерть; последний же, нанося равносильную боль, при этом надолго замедляет кончину. Вообще самые продолжительные страдания суть те, которые происходят от холода.

Я изложил пред вами эти сведения из природы не без цели, но чтоб вы поняли терпение сих мужей, обратив внимание на образ их мучения. Зима делает судоходные реки пешеходными и претворяет текучую воду в твердый камень; холод разрывает скалы, когда проникает в глубину; и в телах противоположного свойства производит равно вредное действие, превращая в камень жидкие и разрешая твердые. Так вино, когда замерзает, принимает вид содержащей его бочки и жидкое масло твердеет, получая форму своего сосуда; стекло и черепица, подвергаясь действию влажности, разрушаются. Животные, ведущие жизнь в горах и под открытым небом, одни [от холода] погибают, другие же от чрезмерной стужи забывают свою дикость: олени и дикие козы ищут приюта в укрытых местах; в это время они не боятся даже собак, не бегут от подходящих к ним, потому что большее зло всегда изгоняет боязнь меньших опасностей; птицы ищут тогда жилища вблизи людей и остаются под одною с ними кровлею.

Такое время и сделалось для тирана оружием против мучеников. Ибо должно было, как кажется, великому и согласному строю блаженных подвергнуться новому роду мучения для того, чтоб пред множеством других мучеников могли они получить несравненную славу благочестия. И так они стояли, дрожа от холода; члены их замерзали, но образ мыслей их был непреклонен; они стояли, представляя зрелище подвига для ангелов, людей и демонов. Ангелы ожидали отрешения [от тела] душ, чтоб, прияв их, возвести в назначенное им место; люди с напряженным вниманием ждали окончания [их подвига], испытывая силу общей всем природы, – в силах ли мы превозмочь столь великие мучения из страха и надежды будущего? Демоны же с особенным вниманием следили за происходящим, сильно желая видеть падение борцов и малодушное уклонение от опасностей; но надежда их была посрамлена укрепляющим Богом…

Как сильные ветры, пронесшись над покрытою деревьями местностью и потрясши вершины дерев, низвергают их с корнем на землю: так повергнут был зимнею стужею строй блаженных, – благородные произрастения рая, украшение человеческого рода, корни нашего произрастения, воины Павловы, копьеносцы Христовы, разрушители жертвенников, строители церквей, предназначенные ратовать против варваров и окончившие подвиг против общего врага человечества.

Смерть же для них не была неизбежною или неотвратимою, необходимостью, сохранение жизни для них было очень удобно и в их власти, если бы они только захотели малодушно воспользоваться тем, что было у них в виду. Неподалеку находилась баня, которая с особенною мыслью устроена была в соседстве с местом мучения. Дверь ее отворена и стояние около нее приглашали (войти); ибо тиранит, и коварный изобретатель гонения и всякого рода козней, предложил замерзающим близкую приманку к преступлению и советовал самим стремиться к врачевству, подобно тому как и отец его советовал первозданным вкушение от древа. Они же тогда еще более явили свое мужество, зная, что терпение тогда только выдерживает искушение, когда воздерживается от наслаждения предоставленного нашей свободе. Это в древнее время на самом деле и показал дивный Даниил; ибо, когда его убеждали принять обильную и приятную пищу и питие, он по презрению и отвращению от идоложертвенного предпочел употребление злаков; при скудной пище, постясь, он процветал и был телом здоровее питавшихся обильно: ибо в том особенный дар Божий, что Он верным рабам, в их лишении, дарует более, чем можно надеяться.