За Дунаем

Не оставляя своего занятия, Царай посмотрел через плечо и увидел пристава. Тот стоял, расставив ноги, обутые в черные сафьяновые сапоги, слегка смазанные жиром. Полы белой черкески опускались чуть ниже колеи, Царай отметил про себя, что черкеска новая. Взгляд Царая скользнул выше. На поясе висел кинжал в позолоченных ножнах, и брелоки на ремне были позолоченные.

— Царай! А может, это не ты? За чьей ты лошадью ухаживаешь?

Приподнялся Царай не спеша, с достоинством оглянулся на Кубатиева и нарочито громко воскликнул:

— О, Хаджи-Мусса! Прости меня, не слышал твоих слов.

— Почему ты здесь? — спросил пристав, не переставая играть коротким кнутом.— Кто хозяин этой клячи?

— Как и все вы, я тоже приехал в гости к Тасултановым.

— Гм! Они тебя приглашали к себе? — сощурил правый глаз пристав.— Разве ты им чета?

— Как и все, кто здесь есть,— Царай старался говорить спокойно.— Я тоже хочу испытать счастье, Хаджи-Мусса.

Пристав раскинул руки и, откинувшись назад, захохотал.

Как будто Царая ударили плетью по лицу, кровь гулко застучала в висках. Пристава обступили его дружки и недоуменно поглядывали то на Царая, то на Хаджи-Муссу.

— Что тебя так развеселило?

— Скажи, чему ты смеешься?

— Нам тоже хочется порадоваться!

— Ха-ха! Вы только послушайте... Ха-ха! Вот этот князь хочет стать мужем красавицы Фатимы! Приехал на своей кляче за счастьем!

Теперь уже смеялись все вместе, а Царай беспокойно озирался, словно затравленный, и не знал, как поступить. Он страшно побледнел и дрожал, не попадая зуб на зуб. И тут Царай вспомнил о спасительном кинжале, рука потянулась к нему. Но, видно, Царай родился под счастливой звездой: из кунацкой показались старшие, и кто-то из хозяев крикнул:

— Гости! Желанные наши гости! Подойдите к нам. Тасултановы хотят пожелать вам счастья. Пусть самый достойный из вас станет сегодня нашим родственником!

Хаджи-Мусса и его окружение умолкли, и, забыв о Царае, все поспешили к старшим. Двор пришел в движение, и разом со всех концов люди двинулись к кунацкой. Опустив полы черкески, Царай снял с седла ружье и, не выпуская из рук поводка, сделал несколько шагов вперед. Но, видно, опомнился и не посмел идти дальше с конем, а оставить его без присмотра не решился.

Человек десять белобородых мужчин медленно шли гостям навстречу. Горячие взоры джигитов были обращены на них: что они скажут еще? Но вот старики

остановились, и один из них, тот, что выделялся высоким ростом и длинной пышной бородой, обратился к собравшимся.

— Пусть аллах даст удачу самому достойному из вас... Прошел ровно год с тех пор, как ушел к старшим наш брат Тасултан. Так пожелал аллах... Сегодня мы собрались, чтобы выполнить последнюю волю Тасултаиа. Семь его сыновей и весь наш род отдадут свою красавицу Фатиму за того, кто окажется джигитом, достойным уважения.

Наступила такая тишина, что было слышно, как трещали под котлами сухие дрова: в глубине двора хозяева готовили гостям обильное угощение. В больших, в рост человека котлах варились туши ягнят. В стороне хлопотали женщины.

Сегодня и для них большой день: решается судьба сестры. Им не безразлично, кто станет родственником Тасултановых. Да, будущему зятю придется нелегко, чтобы удостоиться такой чести. У кабардинцев и осетин, ингушей и грузин всегда уважали самых удалых и смелых молодых людей. Говорить может каждый, а пусть-ка он попробует с первого выстрела попасть в турий рог. Для этого надо родиться мужчиной.

— Покажите свою ловкость, дети мои. Тот из вас, кто попадет в белое пятно, что на лбу турьей головы, получит от братьев Тасултановых их сестру. Идите, и пусть наши уши поскорее услышат имя самого достойного из вас, джигиты! — Старик махнул рукой и все кинулись к своим коням.

Первыми со двора выехали братья Тасултановы. За ними прогарцевали самые знатные из кабардинцев. А потом — пришлые. Царай не сел на коня, он шел к воротам, ведя на поводу своего верного друга. Вдруг Царай заметил Хаджи-Муссу. Пристав огрел кнутом вороного, заставив его вздыбиться. _ Сразу же Царай пришел в себя и, не коснувшись ногой стремени, вскочил в седло одним махом, слегка натянул поводок, и чуткий конь понес седока. Царай старался держаться позади других. Положив ружье поперек седла, он ца время забыл о приставе.

Всадники уже выстраивались перед мишенью. Шагов за тридцать от них, на высоком колу торчала турья голова. Царай пристроился к тому краю, где стояли

молодые. Никто из них, конечно, не обратил на него внимания. Напряженно слушали распорядителя.

— Надо поразить турью голову. Победит тот, кто попадет в центр белого пятна.

Все сделали почти одно движение: вскинули ружья. Царай же, прищурив правый глаз, прицелился к заветному пятну.

— Из ружья и слепой попадет, джигиты... Братья Фатимы желают выбрать среди вас самого меткого. Он должен выпустить стрелу,— распорядителю подали лук, и он поднял его над головой.— Вот из него надо попасть... Так решили старшие из рода Тасултановых!