За его спиной

Тут Бродяге позвонили ребята, отправленные отслеживать путь машины Серого по джипиэс, и он надолго отвлекся, ушел в другую комнату, а затем и вовсе уехал.

И не видел, как из комнаты , в которой допрашивали Серого, вышел Хазар с лицом настолько черным, что встретившего его Каза буквально смело с дороги…

Остаток дня прошел в беготне.

В трех их офисах была запущена внеплановая проверка пожарных, сэс и налоговой.

Завод автокомпонентов, который они восстанавливали по полученному тендеру, загорелся, и его тушили двадцать пожарных расчетов.

А Ванька, шустрый, веселый парень, так похожий на Хазара в его детские детдомовские годы, просто пропал, словно в кротовью нору провалился.

Бродяга не сомневался в том, что Хазар вытащил из Серого все, что только возможно, потому что место, где этот урод потерял ребенка, узнали… Вот только помогло это мало.

Огромный недострой, давным давно ставший прибежищем бомжей, бродячих собак и крыс. Поробуй тут найди одного мелкого, юркого мальчишку!

Бродяге и думать не хотелось, что Ванька мог не просто потеряться там, а подвергнуться опасности, и серьезной.

Но такий вариант рассматривать тоже требовалось.

Хазар, бросив все дела на заводе и офисах на произвол судьбы, лазил по этому недострою впереди всех, отлавливая бомжей, почуявших кипишь и тут же рассосавшихся с территории в неизвестных направлениях.

В итоге, уже ближе к вечеру, удалось поймать одного деда, мирно спящего в таком дальнем углу недостроя, что до него добраться можно было, только предварительно переломав ноги. Обе.

Дед, пугливо косясь на людей в черном и, особенно, страшно сверкавшего белками глаз Хазара, пояснил, что тут был парнишка, да. Сорвался , бедолага, с крыши. И он, дедок, ему вызвал скорую по имевшемуся у него кнопочному, едва работающему мобильному. А сам не трогал, нет! Он же не дурак, знает, что упавшего трогать нельзя.

И скорую не стал дожидаться, потому что вопросы будут задавать, а оно ему не надо.

Тут Хазару, ощутимо спавшему с и без того бледного лица, позвонили.

Ванька нашелся.

В больнице.

Той самой, где работала теперь Аня, бывшая нянька Ваньки и постоянная зубная боль Хазара.

Бродяга, услышав новость, едва поймал себя на диком желании перекреститься, хотя вообще в бога не верил.

Потому что совпадения… Не бывает таких совпадений!

По обрывкам фраз Каза и немного Хазара он уже знал, что Аня не виновата в том, в чем ее подозревали. Серый, открыв рот единожды, не прекращал каяться, выторговывая себе зону вместо могилы.

Все схемы раскрыл, глубоко засекреченный шпион, блин.

И в их числе ту, в которой подставил Аню.

Бродяга, услышав это, изо всех сил порадовался, что его в момент узнавания печальной новости рядом с Хазаром не было.

Все же, есть у него чуйка на такое дело, внтуреннее понимание, что от эпицентра урагана надо держаться подальше. Убежище , там, или вообще на другой материк…

Хазар узнал, что женщина, которую он считал тварью, крысой и существом, в целом достойным лишь смерти, женщина, от которой у него, несмотря на все вышеперечисленное, сносило напрочь башню, женщина, которую он смертельно обидел, заставил уйти, отобрал ребенка, чужого, но которого она, совершенно очевидно, любила без памяти… Он узнал, что ошибался, а она ни в чем не виновата…

Черт, выражение лица Хазара в тот момент наверняка было эпическим… И это вообще не то зрелище, которое бы хотел помнить Бродяга…

Глава 45

Аня очень изменилась за тот месяц, что я ее не видела. Конечно, сейчас в ней не было той гордой обреченности, с которой она выходила тогда за ворота дома Хазарова, но и мягкого, лучистого взгляда, так притягивавшего, когда мы только-только познакомились, тоже не осталось…

Аня сидела передо мной, усталая, немного напряженная и какая-то… очень взрослая, что ли…

Я впервые подумала, что между нами разница практически десять лет, и сейчас все эти года прямо на лице. Я, по сравнению с ней, очень глупая, очень наивная… И поступки мои глупые. Чего стоил хотя бы этот наглый визит к ней домой!

Она явно со смены, да еще и переживала за Ваньку, которого уже перевели из реанимации в терапию, я это знала от Бродяги, позвонившего утром.

И Тагир же там сто процентов в больнице был, и, возможно, с нею говорил даже… Давил, по своему обыкновению…

На Хазарова, бессовестного, так прямо, безапелляционно и чисто по-мужски предпочитающего рубить с плеча, такая злость пробуждалась, что я ее с трудом великим гасила, привычно болтая ни о чем, заваривая чаек, разрезая пирог, принесенный с собой, и пытаясь морально подготовиться к тому, что будет. Набраться наглости для этого, беспринципности.

Потому что разговор я затеяла очень тяжелый и , вполне возможно, совершенно ненужный Ане. Да, даже наверняка ненужный!

Потому что любая женщина в здравом рассудке будет бежать от такого мужичны, как Хазаров, за тридевять земель и еще и дорогу за собой веником заметать, чтоб по следам не нашел!

Аня, собственно, так и сделала месяц назад.

И, наверно, даже наверняка, очень правильный это был поступок. Для нее. Но не для меня.

И не для моего Бродяги.