За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии

Вопрос: не жалко ли тресту было переводить в управление деньги ни за что? Ответ: не жалко. Потому что безналичные рубли — не деньги. Это мираж, который нельзя материализовать. Не деньги, а тени. В Советском Союзе было такое чудесное народное хозяйство, что без нескольких параллельных денежных единиц не обойдешься. Были наличные рубли для населения. Были так называемые «чеки» магазинов системы «Березка». Были карточки и талоны на продукты, которые подкрепляли наличные деньги. И были безналичные рубли, которыми распоряжались предприятия и которые нельзя было обналичить для повышения зарплаты работникам или купить на них что-то нужное самому предприятию, потому что негде было купить: не было свободного рынка. Для того чтобы один завод мог что-то «купить» у другого, сначала необходимо было выбить через Госплан фонды. То есть даже не разрешение на покупку для покупателя, а обязательство продавцу поставить такому-то заводу то-то в таком-то количестве. И если ты выбил фонды, то есть некое предприятие обязали поставить тебе продукцию, еще не факт, что ты ее получишь. Потому что дефицит: огромная часть продукции в СССР числилась только на бумаге, как случае с описанными выше холодильниками.

В общем, план — закон. Это святое. Поэтому если у вашего управления недовыполнение плана, вам нужно позвонить и попросить трест прислать пару машин, чтобы они у вас постояли для плана. Если машины неисправны, их можно даже не перегонять. Просто оформить все в бумажном виде — ты мне как бы машины дал, а я тебе «как бы деньги» безналичные перевел. Обменялись бумажками, выполнили план.

Так жила вся страна.

Друг упомянутого выше производственника и писателя Ефимова — инженер-электрик — однажды рассказал ему историю, как на его стройке выполнили квартальный план по расходу электроэнергии:

«Включили без всякой нужды на круглосуточную работу все, какие у них были, насосы и компрессоры с электроприводами. Рев поднялся невероятный. Вдруг на стройку является представитель районного «Мосэнерго». Прораб был страшно смущен, но потом заметил, что и гость в изрядном смущении. Оказывается, и его контора ломает голову над тем, как выполнить план по выдаче электроэнергии потребителям. Не может ли стройка взять у них за оставшиеся дни побольше киловатт-часов? Обрадованный прораб приказал вдобавок к насосам и компрессорам включить все прожектора, и под их круглосуточным сиянием, под вой работающих вхолостую машин обе организации смогли с честью выполнить свой план и получить причитающуюся премию».

Юные любители примитивно-уравнительной справедливости, грезящие Советской державой, могут сказать:

— А не надо по деньгам и затратам план измерять. Надо по реальным делам! Выкопали бульдозеры яму — вот и результат работы.

Какие вы умнички! Вас бы в Госплан… Только и в Госплане не дураки сидели. Опытные экономисты честно пытались выжать из этого ублюдка — плановой экономики — все, что он может дать. И ничего не получалось. Вводят, допустим, исчисление плана не по затраченным/полученным виртуальным рублям, а по реальной работе — ну, например, учитывают не бумажные перечисления виртуальных рублей, а завершенные этапы строительства. И что? Думаете, лучше становится?

Строители ведь тоже не дураки. Едва ввели эту систему, они начали делать только самые дорогостоящие работы — котлован вырыть, бетонные блоки смонтировать на нулевом цикле. А всякую мелочовку, с которой возни много, — полы залить, провода протянуть — оставляли на будущее. На потом. В результате по всей стране развернулся так называемый долгострой (еще один позднесоветский термин) — сотни и тысячи начатых и заброшенных объектов. Фундамент и стены без крыши — эти неоруины украшали (и до сих пор украшают!) города и веси одной шестой части света.

Плановая экономика не работает — вот главный закон плановой экономики…

— Но ведь можно было придумать какой-нибудь такой более совершенный план, чтобы учесть все это! — возразят люди юные и не нюхавшие советских онучей.

И это проходили. Придумали план сдачи готовых объектов. Тогда строительный трест расписывает годовой план в сотню объектов по кварталам. Первый квартал — 10 объектов, второй — 10 объектов, третий — 10 объектов, четвертый — 70 объектов. Ясно, что четвертый план будет сорван. Но как рассуждает трест? Если уж и суждено сорвать план, сделаем это один раз в году, тогда останемся без премии только один раз, а не четыре.

Не работает она!..

Одной из проблем СССР была низкая производительность труда, сильно отстававшая от развитых стран. Решили ее поднять. Придумали план по росту производительности труда. Предприятия на бумаге исправно этот план выполняли, показывали рост. А люди бежали от советского продукта, который характеризовали выражением из анекдота «во-первых, говно, во-вторых, мало».