За флажками

Я не стал ему объяснять, что это за хрень. Во-первых, мне и самому было не очень удобно – подушки безопасности давили и меня, хотя, конечно, не так интенсивно, как моих похитителей. Во-вторых, я лихорадочно соображал, как бы половчее выбраться из машины. В-третьих, наконец, я ждал помощи от Яна, поскольку мое «во-вторых» никак не хотелось придумываться.

И помощь пришла. Я услышал, как открылась дверь, хлопнул и зашипел, выпуская воздух, пузырь подушки. Потом раздался еще звук – тупого удара. И бомж-переговорщик поскучнел глазами. Видимо, надолго.

Потом его тело исчезло вовсе и, когда через несколько секунд подушка безопасности сдулась окончательно, я увидел Яна, укладывающего безвольную тушку у покореженного заборчика. Хрен его знает, с какой целью. Ян, конечно, человек обстоятельный, но бьюсь об заклад, что в этот раз он работал экспромтом. Слишком быстро приходилось принимать решения в этом, да простят меня за банальность, калейдоскопе событий.

А у Яна – это я знал доподлинно – плохо получалось работать с листа. Ну, не был его мозг заточен под это дело. И я поспешил ему на выручку, выбравшись из нехорошего – в смысле моральном, но не техническом – автомобиля.

Ян слишком долго возился с переодетым в бомжа парнем. Что он с ним делал, когда нам нужно было срочно рвать когти с этого места – ума не приложу. Говорю же, плохо у него получается действовать экспромтом. Поэтому я в два кенгуриных скачка оказался рядом, схватил за руку и потащил к «Волге».

Литовец не особенно-то и упирался. Послушно бухнулся на пассажирское сиденье, куда я бросил его туловище, и ни слова не сказал, когда я уселся на водительское место и повел наш желтый, в черных кубиках, корабль подальше от точки незапланированного рандеву.

Заговорил он только через пару кварталов:

– К чему такая спешка, Мишок? Они ведь не опасны были?

– При чем здесь они? – бросил я, сверля глазами дорогу. – Наше счастье, что там еще не собралась толпа. Хотя номера на машине все равно какой-нибудь хуцпан приметил. Наверняка. Через окно. У нас таких любопытных – куча. Приметят, что надо, и стуканут, куда надо. Там через пять минут уже менты будут. У тебя есть желание пообщаться с представителями доблестной гайки? Обращаю твое внимание на то, что инициатором данного дорожно-транспортного происшествия выступил ты. Тебе и дадут по башке.

– Глупо, – сказал Литовец. – Нужно было их и дождаться. И попросить этого, как его… Балабанова вызвать. Там же все черным по белому ясно было.

– Каким по какому – это еще вилами на воде писано, – возразил я. – Во-первых, ребятки из «Прадика» могли освободиться еще до приезда гайцев. А во-вторых, с чего ты взял, что гайцы сразу бросятся вызывать Балабанова? Они просто решат, что ты – еще один приблатненный и хочешь своими связями в органах попользоваться. Представляешь, сколько через них народу с подобными запросами проходит? И их реакцию на это – представляешь?

От места недавних военных действий мы были уже достаточно далеко, к тому же я, предусмотрительный, поплутал по задворкам спального района, что, согласитесь, успешной погоне не способствует. Так что можно было спокойно сбросить скорость. Что я и проделал.

– Все равно нужно с Балабановым связаться, – проговорил Ян, подумав. – Мы что, так и будем от этих придурков всю оставшуюся жизнь прятаться?

– Нашу или их? – на всякий случай уточнил я.

– Какая разница? – Ян возбудился. Я его понимал. – Что за херня такая? Это их работа – нас от бандитов всяких защищать. Вот и пусть они свою работу делают!

Я его, говорю, понимал. Но вряд ли поддерживал.

– Послушай, Ян, – вкрадчиво начал я. – Ты хоть понимаешь, что это за ребята? Это не шушера мелкая, не шестерки. Если бы меня, допустим, только Стебель искал – это одно. Его бы я сдал ментам, и те бы его схавали, не поморщившись. Но тут я, надо понимать, хозяевам Стебля на хвост соли насыпал. Ты посмотри, какие силы подключены – зубы сводит, волосы в разные стороны расползаются. Сто пудов тебе даю – у них и в ментуре подхваты есть, и не такие липовые, как у нас… Ну, я про Балабанова… А явно люди повыше сидят и подальше глядят. Ты все еще не раздумал звонить Балабанову?

– Знаешь, Мишок, – задумчиво проговорил Ян. Видимо, уже пришел в себя, раз стал таким рассудительным. – У меня на твою речь есть два замечания. Ты все время «я» да «я». После сегодняшнего дня к своему «я» можешь и меня смело прислюнивать. Со мной они тоже поговорить захотят.

– Пожалуй, – кивнул я.

– А второе мое замечание – оно, скорее, вопрос, а не замечание. Предположим, ты прав. У них есть очень мохнатая лапа в милиции. И эта мохнатая лапа не даст Балабанову нормально работать. Но ведь мы-то с тобой действительно не можем всю оставшуюся жизнь под кроватью прятаться. Нам-то что делать? В другой город перебираться? Фамилии менять? Пластическую операцию делать? У тебя какие-нибудь конкретные предложения есть?

– Нет, – я отрицательно мотнул головой. – Я ведь даже не знаю, что это за компания. Знал бы, может и предложения появились.