За год до смерти я встретил тебя

– Мне Харуна только что снилась, так что для меня буквально как вчера.

– Я тоже иногда вижу ее во сне. Смотрю, она тебя не отпускает.

– И тебя.

Через пару месяцев исполнялось два года со смерти Харуны. Мы оба до сих пор по ней скучали.

Дальше мы предались воспоминаниям. В очередной раз рассказали друг другу, как ее встретили. Поговорили и о письме, которое она мне оставила. Хаясака недоумевал, что она хотела сказать своим «поддерживай».

Я и глазом моргнуть не успела, как стемнело. Оказалось, мы трепались уже больше двух часов.

– Ничего себе, как поздно! Пора домой.

– Согласна. Я заплачу. – Я хотела вытащить из сумки кошелек, но Хаясака меня остановил.

– Не парься, я сам.

– Так это ж я тебя пригласила…

– Забей. Мне умирать скоро, деньги больше не понадобятся.

Я растерялась. Он это заметил и весело добавил:

– Шутка!

Забрал чек и ушел к кассе расплачиваться, а я еле сдержала слезы, провожая его глазами.

Я вспомнила Харуну. Она мне то же самое говорила: «Ая-тян, я заплачу».

Мы тогда выбрались в больничный буфет и набрали всяких вкусностей.

– Что ты такое говоришь? Я на подработку хожу и прилично зарабатываю, так что и платить мне.

– Брось, найдешь на что потратить. У тебя вся жизнь впереди, и на нее надо копить уже сейчас!

Ее слова вонзились мне в сердце. На глаза выступили слезы.

– Я тоже, знаешь ли, не бедная. Мне нечего покупать, так что я даже новогодние деньги не все растратила.

Она раскрыла кошелечек, и внутри лежали две аккуратно сложенные пятитысячные купюры.

Слезы потекли по щекам.

– Ая-тян! Что такое?

– Прости. Ничего.

Я улыбнулась через силу, вытирая лицо. Вроде прокатило.

Разумеется, я плакала не только из-за того, что мне сказала Харуна. Просто я обратила внимание на потрепанный брелок, который висел у нее на кошельке. Тот самый медвежонок, которого я ей купила в начальной школе во время школьной поездки.

Я вспомнила об этом случае и чуть не разрыдалась при Хаясаке.

Все-таки с ним я вспоминаю подругу.

Вернувшись домой, залезла под одеяло и попыталась уснуть. Но перед глазами стояла Харуна, и сон не шел.

* * *

Через месяц в училище начались летние каникулы. На них кучу всего задали, да еще и жара в придачу наводила жуткую тоску.

С Хаясакой мы с тех пор только переписывались и больше не встречались.

Зато почти каждую неделю я выбиралась погулять с Такуей. Он, видимо, очень много опыта набрался с девушками: у меня попросту не получалось ему отказать. Никаких нежных чувств я к нему, разумеется, не испытывала.

Спустя несколько дней после начала летних каникул Хаясака лег в больницу. Только на этот раз не на обследование по случаю перерыва в учебе, а по состоянию здоровья.

Я его, как обычно, спросила: «Живой?»

И на следующий день он прислал беззаботный ответ: «В больничке» – и смайлик.

Когда я примчалась к нему, Хаясака рисовал. Его, по стечению обстоятельств, положили в ту же палату, что когда-то Харуну.

– Сказали, остальные заняты. Бывают же совпадения! Ощущение, как будто сам в Харуну превратился.

– Ерунды не мели. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь.

– Выявили вторичные очаги.

– Чего?

– Метастазы у меня.

Он так спокойно об этом сказал, что я решила, будто что-то неправильно поняла.

– Это же… плохо?

– Да, не очень хорошо, – ответил он, ни на секунду не прекращая рисовать. Как будто его это не касалось.

Меня распирало от слов, но я решила молчать.

– Обнаружили новую опухоль в позвоночнике, – смиренно сообщил он.

– Почему ты такой спокойный? Это уже не не очень хорошо, это кошмар!

– Ну да.

– Да блин! Может, хоть капельку волнения для вида? Ты не боишься?

– Чего?

– Ну… – Я запнулась.

– Раньше боялся. Было страшно, печально, обидно, тяжело. А сейчас просто думаю: «А, ну вот и все».

– Да что такое?! Не понимаю.

– Ты, Миура, не болеешь, и тебе, я думаю, не понять. Мне кажется, Харуна бы поняла.

Я разозлилась. За него тут волнуются, а ему все равно! Как он может так спокойно лежать, когда у него опухоль в позвоночнике?

– А, так ты хочешь поскорее умереть и встретиться с Харуной?

– Не то чтобы. Хотя, если получится, обрадуюсь.

– Ну и дурак. Вот и умирай поскорее.

Яростно закинула на плечо сумку и умчалась из палаты.

Встала на остановке в ожидании автобуса. Нещадно жарило летнее солнце. Я вся вспотела. Злость никак не проходила. И жара эта дурацкая, и еще я страшно злилась на себя.

Зачем я так сказала? На самом деле я же ему совершенно не желала смерти. Оно просто само вырвалось.

Я и Харуне в свое время всякого наговорила. Когда находят эмоции, с языка почему-то постоянно срываются гадости, о которых я даже не думала. Ничуть не выросла за все эти годы.

Гнев сменился печалью. Я села на корточки и закрыла лицо руками.

Точно так же я ждала автобуса и после выпускного из средней школы, когда обидела Харуну. Я все такой же ребенок.

Мне так хотелось извиниться. Сейчас же вернуться к Хаясаке и попросить прощения. Автобус не шел, и я задумалась: может, правда? Но боялась посмотреть Хаясаке в глаза. В сомнениях вытащила из сумки телефон.

«Прости. Перегнула палку».

Но отправить не смогла.