За годом год

Прихожая тонула в темноте; пахло сыростью, вареными овощами. В углу на стуле висел мужской костюм. С другого стула свисала мятая простыня.

— Садитесь, — пригласила женщина, убирая простыню. — Маноло еще спит, делать-то ему нечего…

В окно с улицы проникали солнечные лучи, окрашивая в золотистые тона кретоновые занавески, отделявшие спальню.

Матиас сидел и ждал. Вдруг занавески раздвинулись и высунулась голова друга.

— Обожди немного, я сейчас, — сказал Маноло.

Матиас приблизился к окну. Тихо проехала машина, подняв облако пыли, улица была пустынна, ни души; только несколько мужчин у таверны молча курили. Откуда-то доносилась музыка — играло радио. Ленивый голос что-то надоедливо бубнил.

— Проходи в комнату, Матиас.

Спальня была завалена вещами. В углу, в колыбельке, спал ребенок.

— Ну, как дела?

— Это как раз я у тебя хотел спросить, Маноло. Не знаешь ли чего нового?

— Вчера был в конторе. Сказали, что месяца через четыре, через пять рассмотрят все дела, тогда, мол, и узнаем. Та к ответили.

— Если бы достать справку о благонадежности, нас бы тут же вызвали. Вон у Леонардо двоюродный брат был всего лишь капралом у националистов, а посодействовал, и теперь Леонардо работает.

— Если эта самая проверка затянется, не знаю, что и делать будем, — сказала с порога жена Маноло.

— Ну, я думаю, эта штука надолго, тут надо набраться терпения. Чистки да проверки быстро не проводят, — заметил Маноло.

Он сел на край кровати, чтобы завязать шнурки на ботинках. Ребенок в колыбельке тихонько захныкал.

— Ну, Лито, детка моя, только этого не хватало, — запричитала мать.

— Надо бы отыскать такое место, где бы нам дали работу.

— Это не так-то легко.

— Что до меня, — сказала женщина, укачивая ребенка, — я согласна, чтобы Маноло пошел на любую работу.

— Я тоже согласен на любую, — подтвердил муж.

— Без рекомендации искать работу бесполезно, разве что у какого-нибудь друга, который не попросит никаких бумаг.

— Да, это верно.

Жена Маноло пригладила рукой волосы и снова, тихонько напевая, принялась укачивать ребенка:

— Если разревется — мы пропали, часа три не остановишь.

— В нашей семье она приносит заработок, — пробормотал Маноло.

— Кому-то надо зарабатывать, — отозвалась жена.

Кесада уже оделся. Внимательно посмотрел в окно на улицу.

— Какая сегодня погода?

— Опять будет жарко, — ответил Матиас, отворачиваясь от окна.

— Ну что, пошли?

— Как хочешь, — ответил Матиас.

Мальчишки в подъезде все еще играли в карты. Солнце ярко освещало мостовую.

— Давай купим сигарет. Жена дала немного мелочи, — сказал Кесада.

— У меня ни черта, даже завалящего реала не сыщется, — ответил Матиас.

— Пропустим по стаканчику и купим сигарет. Стаканчик вина никогда не помеха, только бодрит да прибавляет сил. Я заплачу.

В таверне пахло винным уксусом и мокрыми опилками.

— Ну а у тебя как идут дела?

Матиас облокотился о цинковую стойку и, отхлебнув вина из своего стакана, утерся рукавом пиджака.

— Я сыт по горло. Мне бы давно следовало податься в другое место. Если я даже тут устроюсь, ненамного лучше будет. Водить трамвай — не профессия, по крайней мере для меня. Я люблю, чтобы у меня в кармане звякало не меньше пяти дуро на личные расходы.

— А как твоя жена?

— Кое-как перебивается с квартирантами, мы сдаем две комнаты. Каждый месяц получаем по тридцать дуро. Только и хватает, чтобы оплатить квартиру да свет. И все. Как говорится, хуже некуда.

— Да, теперь не до жиру, быть бы живу. Если завтра меня вызовут в компанию, у меня зуб на зуб не попадет от страха. Прошли те времена, когда мы считали себя хозяевами земли и думали, что начнем зашибать деньгу почище министров. Я хочу только одного: немного выбиться и чтоб жена не ходила убирать чужое дерьмо. Не то чтобы мне стыдно, что она делает грязную работу, тут совсем другое дело.

— Будь моя такая, как твоя, у меня б совсем другая житуха была. Зарабатывай она хоть немного, я бы без монет не остался, — отвечал Матиас.

Оба друга некоторое время помолчали. Яркое солнечное утро врывалось в открытую дверь таверны. Мужчины, сидевшие на улице, казалось, дремали.

— Закуришь, Маноло?

Хозяин таверны предложил им сигарету из мелкого табака, которую они по-братски поделили пополам.

— С утра не курил ничего стоящего. Дымил каким-то хламом, — пояснил Матиас.

Две девушки пересекли улицу.

— Ну и красотки, — заметил кабатчик. — Как раз таких мне рекомендует врач.

Друзья посмотрели в ту сторону, куда уставился кабатчик.

— Да, — протянул Матиас, — за такими недурно приударить. Ножки что надо.

— Кажется, жарко, да? — спросил Маноло.

Матиас допил свой стакан вина.

— Ладно, я пошел домой, — сказал он.

— Заходи на днях.

— Хорошо.

— Не застанешь дома, приходи прямо сюда. Только тут и можно убить время.

— Иногда по вечерам у нас перекидываются в картишки, — сказал хозяин таверны.

Матиас вышел на улицу. Вприпрыжку, точно кузнечик, по брусчатке мостовой подкатил автомобиль. У фонаря о чем-то спорила группа парней. Автомобиль остановился у подъезда, и из него вышли трое.